воины ему под стать, хорошо держатся. Только всё равно им конец, тысяча германских пехотинцев погибнет, так и не добравшись до славянских земель.
Удовлетворённо кивнув, я спустился на землю и перебросил повод мальчишке из рода Капаган. Он его подхватил и отвёл жеребца в сторону, а я сел на согретую солнечным светом землю и закрыл глаза.
Спокойно. Пока никто не тревожит и всё идёт так, как мне хотелось.
Орда невдалеке от Магдебурга, крупного германского города, который закрыл ворота и подготовился к обороне. Захватить его с ходу, прикрывшись трофейными знамёнами и плащами крестоносцев, не вышло. Зато мы перехватили крупный отряд, который направлялся для усиления армии герцога Альбрехта Медведя. Это тоже успех.
Кстати, до германских владений добрались без помех и шли как обычно. Впереди, на день пути, юркие сотни степных разведчиков, пятёрки варогов и десятки ляхов Яна Попела, а основные силы – следом. Лучшие воины, которых я держал рядом, всегда шли по трактам и проторенным торговым путям, а те, кого не жалко, находились на флангах и двигались по полям, лугам и сельским дорогам. Тяжело вести пятнадцать тысяч всадников. Трудно всех прокормить, обеспечить и удержать под контролем. Но командиры у меня опытные, что чёрные клобуки, что степняки. Для них этот поход не первый, и войско уже втянулось в ритм движения. Европа, конечно, не степь. Однако Аттила-батюшка по этим самым краям сотни тысяч воинов водил и справлялся, притом что дороги были сквернее и народа поменьше. Так неужели мы хуже? Нет, не хуже, и потому совершили марш на двести тридцать километров по прямой за восемь дней.
В стычки по пути не вступали и замки не штурмовали, а крестьян, само собой, грабили. Забирали продовольствие и фураж, лошадей и скотину. Потом поджигали село и уходили. Главное – скорость и манёвренность…
Прерывая мой отдых, на холме появился варяг Орей. Он остановил своего коня рядом и доложил:
– Вождь, из Магдебурга вышел крупный конный отряд, который направляется сюда, на выручку пехотинцам.
Я посмотрел на варяга:
– Насколько большой отряд?
– Две сотни рыцарей и с ними четыре сотни лёгкой кавалерии.
До Магдебурга семь километров. Пока ко мне спешили гонцы, противник приблизился на два-три километра. Через тридцать – сорок минут рыцари будут здесь. Это если поторопятся, а они, скорее всего, медлить не станут. Наверняка германскую конницу ведёт какой-то влиятельный аристократ, который жаждет подвига, а остальные следуют за ним. Шестьсот всадников – сила не очень большая, но лучше, если вражеская кавалерия не сможет соединиться с пехотой. Следовательно, конницу надо встретить на подходе.
– Сатмазу Каракозовичу, Кокаю Мнюзовичу и Кучебичу вывести свои тысячи навстречу германским рыцарям. Бить крестоносцев стрелами.
– Понял! – Орей ударил коня стременами и помчался к тысячникам, которые ждали приказа.
Я поднялся и позвал мальчишку-степняка, ещё одного дальнего родича по жене. Тот подвёл жеребца, я снова взобрался в седло и отправился вслед за Ореем, хотелось посмотреть, как берендеи и «дикие» половцы встретят германцев.
Спустя полчаса, оказавшись в занятой нашими «драгунами» (так я стал называть варягов) деревне, я занял наблюдательный пункт на колокольне. Вид открывался хороший. С одной стороны поселения половцы уничтожают пехоту, которая остановилась, не решаясь на дальнейшее движение. А с другой стороны показалась германская конница.
Надо отметить, что рыцари шли в бой красиво. Покрытые кожаной защитой и шитыми попонами, мощные жеребцы-тяжеловозы несли на себе закованных в броню седоков. Сверкали на солнце доспехи и копейные наконечники на длинных древках. Развевались на ветру знамёна с гербами. А по флангам, прикрывая аристократов, двигались лёгкие кавалеристы с дротиками.
– Только звука сигнальных труб не хватает, – сказал я сам себе.
Вторя моим словам, над полем разнёсся протяжный звук горна. Рыцари оставались рыцарями, по крайней мере в битве. Они красовались друг перед другом и считали, что смогут легко и быстро разогнать наглых степняков. Они недооценивали половцев, потому что никогда раньше с ними не сталкивались, и нам было чем их удивить.
Набирая скорость, вражеская конница через поля направилась к деревне, и в этот момент появились чёрные клобуки. Сатмаз Каракозович слева, Кокай Мнюзович справа. Воинов Кучебича не видно, они отрезают германцам пути к отступлению.
Разумеется, крестоносцы заметили степняков. Снова пропел свою песню сигнальный горн, и кавалерия католиков, слегка изменив курс, помчалась навстречу берендеям Сатмаза Каракозовича. Всё это зрелищно и устрашающе. Дрожит земля, и закованная в броню лава мчится на степняков. Сдержать противника сложно, и если бы рыцари столкнулись с чёрными клобуками, они разметали бы степняков и прошли через них, как горячий нож сквозь масло. Вот только берендеи прямой бой принимать не
