– С тобой можно иметь дело, – оскалился босяк и посмотрел на своих избитых напарников. – Пошли, парни.
Бродяги, словно стая собак, лёгкой трусцой побежали в сторону моря. Наверняка в таверну Мики Пафлагона, где Дичко, в далёком прошлом Вегейр Торирсон, с ними познакомился. А варог направился в лавку купца Никифора и по дороге размышлял.
Вот уже больше года он находится в Константинополе и за это время передал в Киев всего две весточки. Больше не получилось, поскольку из-за политических дрязг торговля между ромеями и русичами хирела. Как это часто бывает, государи ссорятся, а купцы несут убытки. Но в ближайшую неделю варог надеялся отправить очередное послание. Вот только попадёт оно в Киев лишь через три-четыре месяца. Это в лучшем случае, ибо прямого пути нет. Сначала купеческие суда пойдут в Херсонес. Потом товар окажется в городке Олешье на Днепре и только затем в Киеве.
Ну и что же варог мог написать в своём донесении?
Несмотря на отсутствие поддержки, он оброс связями, практически избавился от своего акцента и у него появились агенты. Кстати, именно они вывели варога на Никиту Тарханиота. Это люди из славянской диаспоры, которая в последние годы стала играть в Константинополе заметную роль. Молодые обедневшие аристократы, которые начинали восхождение по карьерной лестнице. Бродяги, торговцы, кухарки и слуги. Денег пока хватало, но варогу требовались помощники, которым он мог полностью доверять. Как самому себе. Поэтому он хотел попросить о том, чтобы из Рарога прислали пару-тройку варогов.
Кроме того, не так давно Дичко получил доступ в императорскую библиотеку Константинополя. Все хотят есть, в том числе и библиотекари, которые оберегали самое большое собрание книг в мире после Александрийской библиотеки. Вот они втихаря многие книги из запасников и продавали. А поскольку Дичко знал, что князь Рарога их собирает, то был уверен, что Вадим Сокол обязательно выделит на это серебро и будет доволен.
А ещё варог собирался описать политическую ситуацию в государстве ромеев.
Если смотреть издалека, то дела в Константинополе идут хорошо. Власть императора крепнет, наметился союз с папой римским и германцами, венгры тоже сближаются, а турки согласны передать Мануилу Комнину пару провинций. Но на самом деле проблем хватало, и оппозиция императорской власти крепла с каждым днём.
Государь ромеев мечтал о воссоединении Римской империи, тяготел ко всему западному и потому часто отдавал предпочтение выходцам из Франции, Италии, Англии и Германии. Это вызывало ревность родовых ромейских аристократов, и многие знатные семьи, играющие заметную роль в жизни империи, оказались в тени западных дворян, а потому отшатнулись от Мануила. Да и простой народ к императору относился прохладно. Он постоянно увеличивал армию и флот, а это повышение налогового бремени, и недовольные властью Мануила Комнина люди в империи были.
Так мало того, император даже с патриархом Николаем Музалоном, которого он сам сделал главой ортодоксальной церкви, умудрился рассориться. Патриарх решил провести ряд реформ, но это не понравилось папе римскому и многим митрополитам. Началась внутренняя борьба, и патриарх, несмотря на свои почти дружеские отношения с императором, потерпел поражение и сейчас находился в немилости. Это пока, а вскоре, как говорили Дичко знающие люди, его ждёт лишение сана. Слишком упрям Николай Музалон, не желает уступить своим соперникам, и его сильно подкосило поражение на Руси. Богатейший кусок, который приносил Константинополю постоянный доход, оторвался от империи, и основным виновником этого считали патриарха…
Такова обстановка в империи, и варог считал, что, если получит помощь из Рарога, в столице ромеев можно половить рыбку в мутной воде.
Глава 5
Деревню покинули давно, и люди уходили в спешке. Они бросали свои вещи и скарб, которые могли им пригодиться, и почему они торопились, я понимал.
В Норланд пришла чума, чёрная смерть. Откуда и кто принёс болезнь, неизвестно. Возможно, это проделки шведских купцов, которые торговали с севером и почуяли, что вендели ослабели. Но уверенности в этом, как и доказательств, у меня нет.
От поселения к поселению, от стойбища к стойбищу зараза распространялась по северным землям, и спасения не было, ибо люди бежали от болезни и сами её разносили. Началось всё осенью, если верить нашим проводникам-лапонам, а закончилось ранней весной. Умерли многие местные жители, а вендели куда-то исчезли.
Осмотревшись и прогулявшись по деревне, в которой ранее проживали Гест и покойный Олаф, чей амулет лежал в моём
