– Вот и ладно. Я знал, что ты не отступишь.
Роберт де Ге тяжело вздохнул, поскольку понимал, что теперь долго не увидит жену и дочь. Однако долг превыше всего, и он спросил:
– Когда я должен отправиться на север?
– Чем скорее, тем лучше. Желательно уже завтра покинуть Париж. Так же тайно, как ты и приехал.
– Как я доберусь в земли язычников?
– Корабли венедов перекрыли Ла-Манш. Ты доберёшься до Кале, где тебя будет ожидать судно, и выйдешь в море. Потом сдашься варягам.
– А если совершить путешествие по суше?
– Не получится, – покачал головой де Корентин. – Германцы контролируют все дороги и проверяют каждого путешественника.
– Даже дворян?
– Людей благородной крови в особенности.
– Они опасаются славянских лазутчиков?
– Да.
– У меня будет какое-то послание к венедским вождям?
– Сейчас нет.
– А как же я докажу, что являюсь посланником короля?
– Никак. Вся надежда на то, что ты лично встретишься с Вадимом Соколом. Он тебя знает и должен поверить, что перед ним не пустышка.
– Так-так, – кивнул Роберт. – А что я должен ему сказать или передать?
– Главная мысль, которую ты обязан донести до Вадима, что король Людовик – жертва обстоятельств. Он не желает воевать с венедами, ибо наша казна пуста, мы потеряли много воинов и у Франции нет интересов на севере. Но он пойдёт в поход, если его позовут. Уверенности в победе Христова воинства у нас нет, и в ходе войны, которую всё равно развяжут папа римский и германцы, королевские войска не будут проявлять усердие. А чтобы венедам легче было одолеть своих врагов, мы намерены делиться с ними военными планами. Но не со всеми венедскими князьями и вождями, а только с Вадимом Соколом. Насколько я понял, он человек непростой, хитрый и расчётливый. Поэтому извлечёт выгоду из нашего сотрудничества, и главные удары венедов обрушатся на других крестоносцев, а мы останемся в стороне. Скажи ему, Роберт, что ты – лишь первая ласточка, и если удастся договориться с венедами, можно будет отправить более представительное посольство. На этот раз с верительными грамотами.
– Сомневаюсь, что Сокол станет с нами дружбу водить. Очень уж он нас не любит.
– А ты не сомневайся. Ему не впервой с христианами дружбу водить. В Ла-Манше не только венеды, но и датчане под языческими флагами. Они заключили с Вадимом тайное соглашение и грабят христиан, а поймать их за руку не получается. Мне это достоверно известно.
Рыцарь молчал, обдумывая слова де Корентина, и королевский телохранитель поторопил его:
– Тебя что-то смущает?
Де Ге поймал взгляд командира и спросил:
– Кто будет знать о моей миссии?
– Король, я и аббат Сугерий.
– Сугерий? – удивился Роберт. – Священнослужитель?
– Аббат не только Христов служитель, но и франк. Ему Крестовый поход тоже не нужен. По крайней мере, против венедов. Знаешь, что он недавно на проповеди сказал?
– Откуда? – пожал плечами рыцарь. – Я ведь из провинции приехал.
Де Корентин наморщил лоб, вспоминая речь Сугерия в аббатстве Сен-Дени, и стал её цитировать:
– «Венеды, у коих я был в плену, не ведая закона Божия, не убивают единоверных своих, не грабят, не обманывают, не клевещут, не воруют, и никто из них не утаит вещи ближнего своего. Однако если кого из них постигнет беда, его выкупают и дают ему денег, чтобы он мог заниматься своим ремеслом, а найденные вещи объявляют на торгу. А мы, христиане, крещённые во имя Бога и постоянно слыша Его заповеди, исполнены неправды, зависти и немилосердия. Опомнитесь, люди! Своих же братьев грабим, убиваем, продаём в рабство и обижаем. А если можно было бы, то съели бы друг друга, да Бог бережёт. Вельможа или простой человек, всякий руководится корыстными расчётами, придумывая, как бы кого обмануть». – Закончив, де Корентин посмотрел на
