Когда я увидел Доброгу и Рагдая, они о чём-то спорили. Однако, заметив, что я рядом, замолчали. Я подошёл. Мы обменялись положенными приветствиями, и Доброга указал на свободное кресло:
– Присаживайся.
Кресло было удобное, я сел, вытянул ноги и прикрыл глаза. Ласковый морской ветерок прошёлся по коже, и захотелось расслабиться, стянуть пропотевшую одежду, позабыть обо всех заботах и позагорать. Но голос Доброги вернул меня в реальность:
– Какие новости, Вадим?
Пришлось рассказать о том, где я побывал, с кем встретился и о чём мы говорили. После чего уже я спросил верховного жреца:
– А здесь что нового?
Доброга покосился на Рагдая и вздохнул:
– Вдоль границ бродят отряды рыцарей и германские егери. Они постоянно пытаются проникнуть в глубь наших земель, составляют карты и нападают на весинов. Многих людей уже убили. Наши воины, конечно, вражеских тоже немало положили. Потери один к трём будут. Однако нас это всё равно не радует.
– Понимаю, – кивнул я, а Доброга продолжил:
– Следующая новость тебя, наверное, не удивит. Никлот распродал всю добычу, какую его воины взяли в морском походе, и строит корабли для перевозки людей. А ещё он рассылает разведчиков, которые ищут землю, куда можно отправить женщин и детей.
– И что, нашёл?
– Нам он об этом пока ничего не говорил, и вообще, складывается впечатление, что Никлот готовится героически умереть. Пропадает в крепостях и в лесах вокруг Звериного озера, а делами княжества занимаются его дети, Вартислав и Прислав.
– На него это похоже. А что слышно насчёт предателя, который затесался в наши ряды?
Ответил Рагдай:
– Ищем. На подозрении несколько человек. Но твёрдой уверенности, что мы вышли на след изменника, нет. Понятно, что это не рядовой воин, а боярин или воевода. Только кто? Огульно никого обвинять не можем. Поэтому ждём, когда он себя проявит, и раскидываем сети.
– Да-да, – поддержал его Доброта, – ошибиться нельзя.
Они замолчали и снова переглянулись. У меня появилось ощущение, что вожди хотят сказать мне что-то важное, но пока не определились, как это подать.
«Надо их подстегнуть», – подумал я и сказал:
– Братцы, мы с вами витязи. Так что давайте говорить прямо. Что у вас на уме?
– Ничего от тебя не скроешь, – усмехнулся Доброта.
– Мы не первый год знакомы. – Я тоже улыбнулся. – Так о чём пойдёт речь?
Доброта немного помолчал, собрался с мыслями и ответил:
– Вадим, мы долго думали, прикидывали, сколько сил у врага и сколько у нас. Строили планы, советовались с лучшими людьми Венедии и поняли, что нам не одолеть этот Крестовый поход. Никлот осознал это раньше нас и потому готовит большой исход своих племён. А мы надеялись, что выстоим. Но морской поход к берегам Франции и события, которые происходят в нашем союзе, показали, что полного единства между нами нет. А без этого крестоносцев не удержать. На следующий год мы потеряем земли бодричей, лютичей и Бранибор. На второй год поморянские земли. А потом агония. Будем биться за острова. Однако как долго мы сможем удерживать Руян, Борнхольм и Зеландию? Два-три года, и всё равно конец.
Доброта замолчал, и хотя я понимал, что он прав, всё-таки попытался ему возразить:
– Не всё так плохо. У нас есть союзники, нам поможет Русь.
– Союзники себя уже показали, пограбили католиков и домой ушли. А Русь с нами до тех пор, пока это выгодно царю. Сам говоришь, что он снова с ромеями торгует. И когда ты пойдёшь в Крым, не удивляйся, что русские полки закроют тебе дорогу. Ведь царю в убыток разорение ромейских городов. Разве я не прав?
– Ты прав, – согласился я. – Но мы всё же умоем крестоносцев кровью, и многое во время войны может произойти.
– Например? – спросил Доброта.
– Есть убийцы, которые могут убить императора Фридриха. Есть крепости, в которых можно биться с католиками годами. Есть степняки, которых можно послать в Европу…
