которого можно перекупить. Ну а сие не для меня. – Я сделал вид, что хочу встать, и князь меня остановил:
– Подожди.
– Что ещё? – Я снова посмотрел на Владимирко, и он выдавил:
– Воинов, которые сегодня на переправе пали, оставь на берегу. После вашего отступления мы схороним их, как положено.
– Это само собой. Глумиться над ними не станем, чай не дикари. Оружия и доспехов лишим, а тела не тронем.
Владимирко кивнул и поднялся. Он ещё раз посмотрел на меня и долгим взглядом обвёл лица моих подручников, словно пытался их запомнить. Потом кивнул сыну, которого мои слова о грядущем поражении зацепили, на выход. Короткий разговор вышел, но суть не в нём. Мой противник посмотрел на меня, а я увидел его. Мы составили один о другом мнение и теперь в принятии всех наших решений станем от него отталкиваться. Такие вот дела, и, проводив гостей, я оставил на переправе Брагина и Вепря – пусть продолжают охрану удобной позиции и вылавливают мертвецов, затем велел Кулибину разослать вдоль берега дозорные отряды, вдруг лукоморцы решат через реку вплавь перебраться, и вместе с Сероштаном отошёл в тыл и раскатал перед собой карту. Война продолжалась, и следовало думать, как и где проще всего притормозить галичан.
Но не успел я сосредоточиться, как появился сопровождаемый десятком воинов гонец, один из варогов, который был оставлен в Киеве. Русоволосый паренёк спрыгнул с коня и вразвалочку, видать, ноги болят, подошёл ко мне и протянул свиток. Читать его стану потом, а пока спросил варога:
– Как добрался?
– Насилу вас нашёл, вождь.
– Сколько скакал?
– Двое суток.
– А какие новости привёз?
– Рагдай и новгородцы Тверь взяли, и при штурме в городе погиб князь Андрей Юрьевич.
«Вот и нет Боголюбского, – промелькнула у меня мысль. – Очередной поворот истории».
– Это всё?
– Нет. Великий князь собрал все свои полки и вторгся в Суздальское княжество. А Мстислав Изяславич продолжает копить силы, готовится к битве с галичанами и шлёт тебе привет.
– Это понятно. А Бравлин Осока что-нибудь передавал?
– Он сказал, что ты опять оказался прав, и Андроник Вран сам пришёл к нему защиты искать.
– Вот и хорошо, отдыхай. – Я кивнул варогу и развернулся к Сероштану: – А что, Юрко, добрый сегодня денёк?
– Добрый.
Чёрный клобук, который после своего назначения тысячником часто улыбался, одобрительно мотнул головой. А я усмехнулся, ведь денёк в самом деле неплохой, если хорошие вести приходят, а мы ещё живы и здоровы, и развернул свиток.
Глава 24
Великий князь Изяслав Мстиславич проснулся до рассвета, и на это была веская причина. Сегодня ему предстоял особый день, который должен был войти в историю. Потому что его войско наконец зажало ненавистного Юрия Долгорукого и презренного Святослава Ольговича в угол. Противники Изяслава не ожидали от него стремительности и собирали свои полки в укреплённом городке Москве, который вот уже третий год они использовали как опору для набегов на Чернигов и Рязань.
Полки киевлян, чёрных клобуков, дружины союзных Изяславу князей и отряды верных бояр подошли к вражескому лагерю неожиданно, и деваться суздальцам было некуда. Поскольку с одной стороны находилась река Москва, с другой – впадающая в неё болотистая Неглимна, а с третьей – войска великого князя. Вот и получалось, что они оказались в треугольнике, выбраться из которого было невозможно. Разве только пойти на прорыв. Но у великого князя – девятнадцать тысяч готовых к бою воинов против восьми вражеских. А Долгорукий – опытный военачальник и хитрый политик, который, возможно, надеется на переговоры (ранее так уже случалось, что Изяслав отпускал своего противника), поэтому войско не бросит. Ну и, кроме того, преданные великому князю люди из окружения Гюрги доложили Изяславу, что владетель Суздаля уже не тот, что прежде. Он разочаровался в своих союзниках и ромеях. А недавняя гибель любимого сына Андрея, попавшего во время штурма Твери под венедский меч, надломила этого некогда сильного человека, и он впал в глубокую тоску.
Всё это не могло не радовать великого князя. Однако вместе с тем на душе у него было неспокойно. Подспудно Изяслав Мстиславич ожидал какой-то ловушки и до конца не верил в свой успех. Слишком сильными были противники, которые неоднократно заставляли его отступать и зализывать раны. Поэтому последние двое суток лучшие разведчики киевской дружины и чёрные клобуки
