Но теперь эти рельсы упирались в стену, железную стену.
— Они запечатали его, — пробормотал Бренор, поднявшись к заблокированному выходу. Он приложил руку к металлу. — Волосатая задница Морадина, они закрылись от орков, и не впустят нас.
С удрученным выражением, точно отражающим его настроение, он вернулся к своим друзьями, и в ту же минуту, раздался первый оглушительный удар, когда тяжелый молот опустился на железную дверь в комнате позади них.
— Нам некуда бежать, эльф, — сказал Бренор.
— Да, и у нас нет пищи, — сказала Кэтти-бри, и добавила: — Реджис, — когда Бренор посмотрел на нее.
Громоподобный удар сотряс пол под их ногами, и вокруг них посыпались камни.
— У них есть таран, — сказал Атрогейт, и хихикнул, находя забавным то, как легко их направляли, загнали в угол и поймали.
Звяканье кандалов вернуло Вульфгара в сознание, а точнее в полу-сознание. Его плечо пульсировало — без сомнения там была рваная рана. Одна голень была сломана и не могла его держать, вторая нога тоже была разбита на столько, что он не мог на нее опереться.
И поэтому, он висел на натянутых цепях и металлические кандалы резали его запястья. В конце концов, они прорежут их насквозь, и одна из его кистей оторвется, подозревал он, а затем он будет некоторое время висеть на оставшейся руке, пока та тоже не будет перерезана.
Тогда он рухнет на пол, и кто может предположить, каким пыткам подвергнут его тело.
Он не мог видеть одним глазом, настолько была опухшей одна половина его лица, ему потребовалось немало времени, чтобы суметь разорвать корку крови на глазу и поднять веко. Малейшее движение мышцами лица вызывало ужасную боль и дрожь во всем теле.
Вульфгар находился в самой темной части длинной стены прямоугольной камеры, примерно по середине. Факелы были установлены на стенах в случайном порядке, оставляя обширные участки в темноте. Это была двухуровневая камера с выступающим полом вдоль длинных стен и углублением посередине. Далеко внизу, слева, посреди короткой стены, вырисовывалось темное отверстие туннеля.
Столы и распорки с кандалами и стойки с неприятно выглядящими орудиями были разбросаны вокруг, на некоторых все еще остались привязанные гниющие останки каких-то несчастных. Только заметив эти разлагающиеся трупы, Вульфгар почувствовал ужасное зловоние, висящее в камере.
Посреди более низкой зоны была большая яма, и там далеко внизу Вульфгар видел какое то движение, но он ни как не мог разобрать, какие ужасные существа находились там.
Вульфгар видел, что его кандалы были не единственными, вбитыми вдоль каменной стены, к которой он был прикован, и он был не единственным пленником. Фактически, он был одним из многих. Он заметил нескольких дворфов, свисающих над землей, побитых, несчастных и слишком коренастых, чтобы достать ногами до пола, и несколько человек — все они были прикованы между гоблинами, тоже слишком маленькими для кандалов, и поэтому висевших как дворфы.
Вульфгару показалось, что многие заключенные были давно мертвы.
Уродливый монстр бродил по комнате, и пара сопливых гоблинов следовала за каждым его шагом. Слишком низкий, чтобы быть огром, слишком широкий, чтобы быть орком, и Вульфгар признал в нем огриллона. Он сражался против нескольких таких скотов в свое время и думал, что они были самыми тупыми и самыми порочными существами, самой ужасной смесью худших черт орков и огров, со злобой первого и разумом последнего.
Огриллон схватил что-то под покрывалом на тележке стоящей далеко внизу, слева от Вульфгара, около входа в туннель. С трудом потянув свой груз — за лодыжку, как скоро понял Вульфгар, скот, протопал на середину комнаты. Разорванная и разбитая туша орка показалась из-под покрывала и шлепнулась на каменный пол. Огриллон потащил ее за собой, оставляя длинную полосу внутренностей, мажущих пол кровью и желчью.
Зверский мучитель подошел прямо к краю ямы в центре пола и замахнувшись швырнул тушу вниз. Едва она упала, Вульфгар услышал крики голодных чудовищ, рвущих, грызущих и чавкающих.
