– У меня не оставалось выбора.
– Вы могли бы сдаться и тогда.
– Статистичес… – Он оборвал себя на полуслове. – Возможно.
– Это были американские солдаты. И наш президент. Наша история. Хорошо, что вы отдаете двести миллиардов, а прощать и забывать – приятный маркетинговый ход. Но никто ничего не покупает. Включая меня.
– Виноваты обе стороны. «И обычные люди, и сверходаренные стоят на краю пропасти» – ваши слова. Пропасть пугает. Этого должно быть достаточно, чтобы начать перемены.
– Надеюсь, – сказал Купер, поднимаясь со стула и протягивая руку. – За перемены.
– За перемены, – пожал ему руку Эпштейн.
– Вы завтра в Вашингтон?
– Да.
– Удачи.
– «Удача» – неточное слово. А вы? Чем собираетесь заняться?
– В долгосрочном плане? Пока не знаю, – ответил Купер. – Но сейчас я отправляюсь к детям. И мне предстоит разговор, которого я боюсь.
– Удачи, – улыбнулся Эрик.
Глава 47
– Папа! – пропищала Кейт, бросаясь к нему.
Купер поднял девочку, посадил себе на плечо, а она прижалась к нему лицом, обхватила руками за шею. От нее пахло шампунем и овсянкой. Дочка немедленно начала нескончаемый монолог о том, как она по нему скучала, хотя он и приходил сюда вчера, как все дети хотят дружить с ней теперь, как он теперь знаменит, как она будет дружить и дальше со своими прежними друзьями, как…
– Привет, па, – сказал Тодд.
Он пытался говорить взрослым голосом, который никак не отвечал его бесхитростной улыбке. Он протянул руку, Купер пожал ее и обнял сына.
«Вот за что ты сражался. Не за идеалы, не за компромисс, не за какое-то туманное представление о завтрашнем дне. А за этих двоих».
– Привет, – сказала Натали.
Под глазами у нее темнели круги, но улыбалась она с теплотой.
«За этих троих».
– Привет, – кивнул он, приглашая ее присоединиться к семейному объятию.
Они долго стояли так. Наконец он сказал:
– Думаю, вероятность очень невелика.
– Что?
– Нет, я себя глупо чувствую.
– Па, ты о чем?
– Я просто подумал, есть ли хоть маленький шанс… и если вы скажете «нет», то ничего страшного, но, может быть, вы, ребята, не откажетесь от гамбургеров с молочным коктейлем?
Дети побежали собираться – курточка и шапка Тодда, любимая и потрепанная новая книга Кейт, а какой у нее классный шарфик! Купер отпустил их, он упивался семейным теплом, отвечал на вопросы, ерошил им волосы. Натали казалась какой-то далекой, и он скосил на нее глаза, чуть не спросил, все ли у нее в порядке, но передумал. Вместо этого взял ее руку и пожал.
Утром после сражения он и Натали изображали перед детьми бесстрашных родителей, говорили, что все прошло не так уж плохо. Делали вид, что нет сгоревших зданий, не замечая, что на тяжелых грузовиках прибывают солдаты в форме, что на улицах еще лежат тела, а в городе стоит запах дыма и крови. И только когда дети легли спать, у них появилась возможность поговорить.
