Но при этом его окружало видимое даже без магии сияние золотого оттенка.
– Это защита?
– Похоже.
– Я не могу к нему прикоснуться, – сообщил Дарг, одергивая руку. – Горячо.
– Наверное, он этого и добивался.
– Что будем делать? – Тыц зевнул. – Доложим старшим?
– Я понял, это «Кокон вечности»! – Терс почесал в затылке. – Нам рассказывали.
– В школе небось?
– Как ты догадался?
Тыц открыл рот, намереваясь рассказать как, но Дарг перебил друга:
– «Кокон» можно пробить?
– Что это вообще такое? – тут же спросил Тыц, недовольно покосившись на молодого.
– Сложнейшее защитное заклинание, которое доступно только челам. И то не всем, – рассказал ходивший в школу Терс. – Маг погружается в аналог летаргического сна, а вокруг него формируется мощная защитная оболочка.
– Рано или поздно у него закончится энергия, и мы до него доберемся, – хмыкнул Дарг.
– Увы, все не так просто, – вздохнул Терс. – «Кокон вечности» использует минимум магической энергии, только на запуск, а все остальное создается из резервов организма, который будто выворачивается наизнанку…
– Я выворачивал наизнанку разные организмы и видел эти резервы… – Однако шутка Тыца не имела успеха.
– Мы сможем достать ламу? – тихо спросил Дарг.
– Только когда он сам решит, что пора выходить, – с грустью ответил Терс. – Извини, мне жаль.
– Ты серьезно?
– Да.
Тело человского колдуна покрылось странной испариной. Церинга будто бы обмазали светящимся маслом, отливающим золотом, и это было только первое звено в цепочке преображений. Еще через десять минут защитная оболочка уплотнилась и слегка помутнела. Теперь стало видно, что Церинг сидит под колпаком, похожим на перевернутую воронку. Фигура внутри этой воронки становилась все более и более размытой, а когда исходящее от ламы свечение «размазалось» изнутри по стенкам воронки, а если по-умному – конуса, то очертания тела окончательно исчезли.
Тыц громко выругался.
– Его можно унести отсюда? – поинтересовался Дарг.
– Нет, – качнул головой Терс. И повторил: – Мне жаль.
– Будем ждать, – решил Дарг.
– Чего?
– Когда он вылезет.
– А когда это случится?
– Рано или поздно случится, – уверенно пообещал молодой хван. – А я подожду, я упрямый…
Глава 4
На привокзальной площади едва ли ни каждого города есть своя вечная лужа. Больше других или меньше, глубже или мельче, черная от паровозной сажи или желтоватая от конского навоза, но есть обязательно. Она может крупно плескаться в проплешине булыжной мостовой, разобранной восставшим пролетариатом, может мелко рябить в границах берегов из вязкой грязи, а может стоять неподвижно, поскольку разделена волнорезами из навоза и золы. Но все это – детали. Главное же заключается в том, что лужа есть всегда, вне зависимости от размеров города и вокзала. Даже от вороватости городских властей не зависит. Они могут честно засыпать лужу каждое лето, но следующей весной она появляется вновь.
Как ласточка в сенях.
Лужа на привокзальной площади Ново-Сибирска имела форму подковы и надежно перекрывала прямой подход к главным дверям, над которыми все еще висела табличка со старорежимной надписью «Ново-Николаевскъ». Постоянная водно-грязевая преграда делила потоки пассажиров надвое: кто-то заходил справа, кто-то слева. Только пролетки да редкие авто вроде «Форда» нэпмана Сарычева, который возил пассажиров от Базарной площади до вокзала по 20 копеек за место, подкатывали напрямик, по известному лишь извозчикам и опытным шоферам броду. Причем некоторые делали это с форсом: проносились через грязную лужу
