иначе все пойдет прахом.
Легран не произнес ни слова, кажется, даже не взглянул на него.
— Следуй за нами, — приказала Мила, — и смотри в оба.
Тот развернулся и направился к своей машине. То ли он был немым терминатором, то ли считал лишним тратить силы на слова и жесты. Риган шел за ней на автопилоте. Его резко повело, и он вынужден был ухватиться за крышу, чтобы не свалиться прямо к ее ногам. Знобило, в глаза словно насыпали песка. Только оказавшись на сиденье, Риган немного пришел в себя. К прочим прелестям добавились звон в ушах и тошнота.
— Слабо, — усмехнулась Мила, — не нравится металл, Эванс?
— Типа того, — Риган кивнул на сверток.
Она развернула бумагу, и он увидел вещицу, которую Лорин светила направо и налево. Вот так просто: часть ключа лежала перед ним, стоило только протянуть руку. Мила сидела перед ним, и он мог бы всадить в нее шприц с мощным транквилизатором. Если бы не выложился на полную и не продолжал держать куклу. И если бы поблизости не было Мориса. Нет, нужно придерживаться плана: поговорить с Яном через иллюзию, объяснить, что Мила ненавидит измененных. Привести ее в номер, показать подделку. Она окончательно расслабится, и тогда придет время действовать.
— Куда?
Он назвал отель, откинулся на спинку сиденья. Картины реальности проплывали, как в бреду, и Риган с наслаждением закрыл глаза. Его качало, как на волнах, утекающая сила билась в висках пульсирующей болью. Что же, может, оно и к лучшему. Мила чувствует его состояние, а значит, не видит угрозы. Риган потянулся к слабым контурам куклы, зацепился за них. Теперь только пан или пропал, выражаясь на языке Левандовского.
«Мила работала в Ордене, — сейчас рядом с Яном иллюзия говорила за него, — ее родителей убили у нее на глазах. Ян, она ненавидит измененных. Она кромсала их всю свою жизнь, на ее счету сотни трупов. Черта с два я знаю, что она задумала, но она точно не подпустит тебя к знаниям, рядом со мной у тебя больше шансов. Помоги мне разобраться с Морисом. А я займусь ею».
Риган назвал свой отель и разорвал связь с куклой. Будто глотнул воздуха после душного, замкнутого помещения. Сейчас «Агнесса» растаяла рядом с Левандовским, и он либо позвонит Миле, либо… Секунды складывались в минуты, и это внушало надежду. Ночная Катания пестрела огнями, а Риган не мог сосредоточиться ни на чем, кроме предстоящего. Энергия перестала утекать, в голове понемногу прояснялось, боль отступила, да и телефон Монстры по-прежнему молчал. Ян согласился помочь! Уверенность в успехе возвращалась вместе с силами, только озноб до сих пор напоминал о том, сколько сил он потерял.
— Приехали. — Мила вышла из машины, и Риган последовал за ней.
На подземной парковке было прохладно. Он слышал, как парковалась машина, и увидел шагающего к ним Мориса. Негромко пискнула сигнализация.
— Мила, я так не играю.
— Тебе нечего бояться, Эванс, — презрительно процедила она.
— Я настаиваю.
Мила скептически фыркнула и направилась к своему молчаливому другу. Они перебросились парой фраз, Морис остался на месте, а Монстра вернулась и кивнула в сторону лифта.
В кабине она молчала, не сводя с него настороженного взгляда, в коридоре пропустила его вперед, в номер тоже. Риган подошел к сейфу, а Мила прислонилась к стене, скрестила руки на груди и внимательно следила за каждым его движением. У него будет несколько секунд преимущества, когда она отвлечется на ключ. Как в тумане, он достал подделку и протянул ей. В глазах Милы мелькнул сумасшедший огонек — его не спутаешь ни с чем, время замедлило ход и отсчитывало последние мгновения.
Она взяла копию, достала вторую часть… В ту же секунду Риган выхватил пистолет-шприц. Мила оказалась шустрее, чем он рассчитывал, — выбила транквилизатор из его рук, он успел блокировать первый выпад, а вот второй пропустил. Ощутимый удар в лицо — и кожа полыхнула саднящим огнем. Риган удержался на ногах, но быстро ушел вбок, а она тенью метнулась в ванную. Он перехватил ее на пороге, с силой швырнул назад. Мила знала, за что дерется, и ее подготовку Риган оценил сразу. Она двигалась бесшумно, но быстро и точно, слышался только свист рассекаемого воздуха, глухие звуки удавшихся блоков и хлесткие — смазанных ударов. Не считая рассеченной скулы, они друг другу не уступали: ни в движениях, ни в скорости. А потом ее телефон разразился воплями «Линкин Парк».
Контрольный, мать его, звонок!
Затягивать было нельзя, потому что, если сюда нагрянет Легран, против двоих ему не выстоять. Иллюзия пылающего дома из ее детства не сразу обрела реальные очертания, но вскоре на него самого полыхнуло жаром. Треск ломающихся обугленных досок,
