— Эванс, разберись с личной жизнью. Уварова со своей настырностью может влипнуть в очередную историю. Шеппард пытался с ней поговорить, но…
— Какая жалость… — Впервые за долгое время Риган улыбнулся.
Когда Агнесса впервые вошла в его кабинет в Эванс-Холле, он увидел просто современную пробивную дамочку, которой не терпится раскрыть секрет старинного украшения. И только позже разглядел за настойчивостью внутреннюю силу, ведущую ее по жизни. Силу и любовь к близким. Нет ничего удивительного, если она заявится к Дариану и попросит его лично помочь с поисками.
— Ты только за этим приехала?
— Хотела узнать, как ты.
С минуту он непонимающе смотрел на нее. Такое тоже случалось: знакомые фразы иногда становились похожими на смесь звуков, которые он всеми силами пытался распознать. Когда до него дошел смысл слов, он сжал ее руку — ощутимо и гораздо сильнее, чем следовало, и поцеловал кончики пальцев.
— Спасибо.
Клотильда взяла его под руку, и они пошли к выходу. Ночь сомкнулась вокруг них сплошным пологом, ее каблуки громко стучали о мощенную камнем дорожку.
— Все-таки ты везунчик, Эванс!
— Завидуешь?
— Еще как.
Риган притянул Клотильду к себе и поцеловал в губы. Это было странное чувство — забытое и ускользающее, как вода сквозь пальцы. Он целовал женщину, и человек в нем трепыхался, как выброшенная на берег рыбина, но бесполезно: Риган не почувствовал ничего. Клотильда провела пальцами по его щеке — многие ли способны были сделать это при его нынешнем облике, не содрогаясь и не пряча взгляд? А потом улыбнулась, словно вспомнила о чем-то забавном.
— Сильвен обещал посадить тебя под замок, если ты будешь продолжать прятаться от Уваровой.
— И что ты ему сказала?
— Что от нее не спрячешься.
Теперь, когда Эванс-Холл выставили на продажу, возвращаться было особо некуда. Выбирая пункт назначения, Риган отказался от Лондона, который крутился в сознании навязчивой идеей и не желал отпускать. Противиться искушению увидеть Агнессу становилось невозможно, но он отчаянно боялся коснуться ее губ и не почувствовать ничего, как случилось с Клотильдой. Риган мог пережить даже замешательство в любимых глазах, когда она увидит его истинный облик, но только не свое равнодушие. Он хотел сохранить их близость если не в сердце, то хотя бы в памяти.
В конце концов Риган выбрал Париж. Весна еще не вступила в свои права, но город понемногу просыпался. Повинуясь захлестнувшему мир мартовскому безумию, он бродил под маской иллюзии по улицам, флиртовал с женщинами, отрывался в барах и ночных клубах, но это всегда заканчивалось одинаково. Он тянулся к эмоциям и чувствам: так муха, залетевшая в комнату, рвется к свободе, но безуспешно колотился о стекло безучастия.
Попытки отнимали много сил и давали преимущество внутреннему противнику, несколько раз Риган незаметно соскальзывал в липкую паутину беспамятства. Однажды танцующая приватный танец дама запустила руку в его волосы, а вместо распаленного желанием мужчины увидела монстра с остановившимся взглядом. Ее вопль чудом не поднял всех мертвых на кладбище Монпарнас и вернул Ригана в реальность. Он увернулся от лампы, которая должна была раскроить ему голову, быстро накинул маску. Пришлось отпаивать несостоявшуюся любовницу ирландским кофе и объяснять, что она перебрала с алкоголем.
После этого случая Риган отказался от веселого времяпрепровождения и заперся в квартире. Щелка между дверью и стеной, когда приезжал курьер, и французское окно стали единственными проводниками во внешний мир. Не считая редких ночей, когда он все же выбирался на улицу и пытался пьянеть от будоражащей прохлады весеннего воздуха. Тщетно.
За время вынужденного отшельничества Риган умудрился заново перечитать почти всю классику про монстров и их создателей, проклятых и отверженных. В один из чудных, наполненных таинством чтения вечеров к нему в квартиру постучали. Курьера он не ждал и предположил, что это любопытная старушенция, что жила этажом выше. Она знала по именам всех соседей, включая квартиросъемщиков, и только с ним ее профессиональная гордость всезнания невероятно страдала. Какие только предлоги она не изобретала, чтобы разузнать о нем побольше. Караулила на лестнице вечерами, у нее постоянно забивался слив в раковине, ломался телефон или заканчивался лук-порей. Все попытки не находили ответа, но соседка продолжала переть, как танк по
