В цирке уже правильно научился ножи кидать. Я с сестрой у него лет с шестнадцати, весь свет исколесили. Майка по канату ходит, жонглирует, я ножи в мишень кидаю, фокусы показываю.
– И где ж тот Шимун, чего вы с табором своим в этом мухосранске посреди степи позабыли? – Басмач отстегнул шомпол, намотал паклю и принялся чистить ствол.
– Долгая история… – сразу как-то сник Назар. Сам же подумал: «Если б не я! Не захоти я свободы от постоянных поучений Шимуна… Не оказались бы в степях и с Майкой не случилось бы!»
– Да! А волка-то где взял, в цирке что ли был? Если честно, впервые ручного волка встречаю.
Из угла послышалось глухое рычание. Бес прижал уши и, чуть оголив клычищи, снова улегся.
– Ты погляди, – усмехнулся бородатый. – Стало быть, ввернул свое серое мнение в разговор.
– Нельзя, Бес! – скомандовал Назар волку и пододвинувшись ближе погладил лобастую голову зверя. Тот сразу как-то расслабился, заурчал и повернулся пузом, мол чеши, что Назар тут же и проделал.
«Ага, командует он, хрен там, – подумал Басмач, собирая винтовку. – Волк это тебе не собака». Вслух же спросил:
– Так волка-то где взял?
– Подобрал. Мы тогда в Самарской области гастролировали. Едем, значит, от деревни одной, слышу кричат, мол, волки, волки… Выглянул с обоза, а там гляжу, щенок у дороги длиннолапый вокруг волка мертвого крутится, пищит, мордой тычется. Шимун тогда застрелить Беса хотел, все равно, говорит, не вырастет, с голоду подохнет. Это волчица в пыли там лежала с переломанным хребтом. А мне жалко доходягу стало, худой блохозавр был, голодный. Скулил жалобно. Это Майка, кстати, хозяина уговорила щенка забрать, тот против был, мол, бед от него будет.
– Дай угадаю, – оживился Басмач. – А Бесом назвали, что злющий был?
– Не-е, шкодливый, – улыбнулся Назар вспоминая. – На стоянке обязательно утащит чего, а после закопает. Или просто носится по табору, кидается вроде как загрызть, а после юлой за хвостом гоняется! Смешной был, когда маленький.
– Маленькие-то все смешные. А вырастут, так суки последние… – бурчал под нос Басмач, пытаясь ввернуть на место газовый поршень. Когда наконец упрямая деталь заняла положенное место в механизме винтовки, бородатый со щелчком закрыл кожух газовой трубки, проверил спусковой механизм – оттянул затвор и вхолостую щелкнул бойком. Удовлетворившись результатом своих трудов, набил магазин патронами и примкнул к оружию. С отвращением посмотрел на узловатую веревку, пропущенную через антабки вместо добротного ремня, сжеванного драконьими визгунами, но что есть, то есть.
– Давай сюда свой карамультук, парень. Техосмотр делать будем. – Отставив свою СВТ, принял от Назара древнюю двустволку. Долго рассматривал ружье в свете костра, покрутил его так и эдак, потер шершавым пальцем ржавчину у замка, почти слезшую позолоту, отомкнул стволы, рассматривая клеймо оружейника: «Меркель».
– Знахарь, говоришь, дал? Ну-ну. А я ведь когда-то знавал хозяина этого ружьишка, до Напасти еще, в коллекции одной. Оно если хочешь знать парное, вот видишь цифра «2» на стволах? Во-от. А было еще ружье за номером «1». И принадлежали они последнему царю Российской Империи. А когда не стало империи и царя, то, по слухам, перекочевало к Владимиру Ильичу – вождю Пролетариата. И теперь его таскает самый что ни на есть пролетарий, то есть ты, пацан. Усмешка судьбы не иначе. Ох и загажено- то, – покачал головой бородач, рассматривая ржавчину в казеннике и стволах:
– Воронение не сберегли, золото поободрали. Ну хоть костяную мушку не сбили.
Назар слушал в полуха, ружье и его история как-то не интересовали. К оружию огнестрельному он особой любви не питал. Другое дело холодное, то бишь ножи и прочие колюще-режущие. Рассеянно глядя на пляшущее пламя, Назар вдруг подумал, что вдвоем легче будет спасти Майку. Этот бородач хоть и странный, но явно Айдахара не жалует, а как учил Гена Степаныч из убежища: «Враг моего врага – мой друг».
Где-то за стеной протяжно завыли. Бес встрепенулся и оттерев Назара в сторону, вырвался к дверному проему. Постоял, а когда вой повторился, задрал морду к небу и хрипло завыл в ответ.
– Только дружков своих сюда не приводи, – проворчал Басмач, натирая стволы ружья шомполом. Вой на улице прекратился, Бес постоял еще немного и, фыркнув в сторону бородача, вернулся на прежнее место в углу.
Пока отбивался от ожившей лозы и кровожадных выродков, Назар еще чувствовал себя нормально, но ледяной дождь и валяние в полузамерзшей жиже вернули отступившую болезнь. Ему становилось хуже буквально на глазах. Жар нестерпимой волной опалил с ног до головы, а булькающий кашель скрутил, не давая вздохнуть.
Назар подкинул дров в костер и сел ближе, пытаясь согреть окоченевшие руки. Его тряс озноб.
– Э-э, брат, да ты поди же чахоточный… – с сомнением протянул Басмач, глядя, как еще минуту назад проворно скакавший пацан вдруг сник. – И на хрен ты мне такой сдался, бацилла.
