ответил отказом. Он смутно подозревал, что за самовольный поход Марата по головке не погладят, как, впрочем, и его команду.
Любое человеческое общество не может жить без страха нападения извне, без опасного и не предсказуемого соседа. Вернее оно как раз может, но власть имущим, теперь правящей верхушке Октябрьской общины сладить со своими гражданами будет значительно сложнее: власти поубавится, продовольственный налог, на нужды отряда самообороны удерживать из пайка станет неудобно. Люди начнут роптать, прежней опасности уже нет, ведь изуверы, поклонявшиеся мутанту-паучихе, мертвы либо разбежались, к чему нам такая армия? История склонна делать повторы, отличаются только масштабы, Басмач это прекрасно знал.
А еще, они ему не нравились. Слишком уж легко вдесятером разделались с поклонниками местной богини-мутанта Шелли. Отлаженно сработали, как профессионалы и знатные убивцы: быстро, безжалостно и при минимальных в общем потерях, учитывая, что без огнестрела, разведданных, на чужой территории, полагаясь лишь на авось.
Трое маялись отходняком от своего боевого «коктейля», а Марат, уже без очков, и Индеец, в штанах с заметно ободранной бахромой, выглядели не в пример лучше. Крепкие парни, и опасные бойцы, что ни говори. Басмач по взгляду Марата чувствовал, что недоверие и оценка возможностей взаимные.
Сменяв пачку стародавних лекарств и шприцев на три фляжки воды и увесистый ломоть сушеного мяса, Басмач и Назар распрощались с маратовцами. Когда они в сопровождении волка перешли реку по мосту, крыша дворца провалилась от жара, а языки пламени и черный дым взвились высоко в небо. Басмач не стал выяснять отношения, Назар в тужурке и ватных штанах, снятых с мертвеца, и так выглядел побитой собакой. Чего, впрочем, бородач принципиально не замечал. Жизненный урок должен пойти парню впрок. Иначе, в следующий раз помощь может и не подоспеть, или не захотеть успевать. Пусть сам сделает выводы – не дошло через голову, значит, должно дойти с противоположной стороны.
Им обоим требовался привал и плотный перекус, впереди длинная дорога. Сойдя с моста и оказавшись на улице имени Серго Орджоникидзе, Басмач уверенно свернул налево, направляясь к двухэтажному зданию. Когда-то, в доме, обшитым ракушечником, на первом этаже располагалась ювелирка, а на втором зубоврачебный кабинет. Более безопасного и пустого места просто не найти. Когда жахнуло, часть народа бросилась в панику и бега, а вот другая, более предприимчивая, принялась громить магазины, лавки и ювелирные салоны с расчетом, что война все спишет. Так, впрочем, и получилось, списала.
Над главным входом в ювелирку остались объемные буквы названия, вернее, только их часть «…лмаз». Басмач толкнул стальную дверь стволом дробовика, заперто. Назар, стоя чуть позади, зыркал по сторонам поверх обреза винтовки.
– Дурак в гору не пойдет, дурак гору обойдет… – бурчал себе под нос Басмач, обходя дом сбоку. Над крытым крыльцом, под слоем пыли и птичьего помета, почти сохранилась стеклянная табличка «Дантист…», продолжение валялось в виде мелких осколков, тут же. И дверь оказалась не заперта, просто прикрыта. Внутри ничего особенного, сухо, пыльно, пусто и бардак. Тот, кто сюда забрался первым, в лучших традициях киношных грабителей, первым делом побил стеклянные полки, собирая золото и серебро.
Бородач обшарил все закоулки первого этажа ювелирки, спугнул выводок мышей и поднялся по винтовой лестнице на второй этаж, где собственно зубоврачебня и обиталась. И там все предсказуемо, и выдрано вместе с болтами из кафельного пола. Лишь тот самый, тонкий и въедливый запах стоматологического кабинета, да россыпь блестящих хромом инструментов на полу, напоминали о выдранных зубах и жужжащей бормашине. Забаррикадировав входную дверь, Басмач проверил решетки на окнах первого этажа, а место для привала решил устроить на втором. Отдых требовался всем, даже волку.
Костерок потрескивал в старом буксе. Дым, закручиваясь легким смерчем, улетал в трубу вытяжки, предусмотрительно устроенной старыми хозяевами. На улице накрапывал дождь. Басмач и Назар улеглись на полу, и каждый молчал, думая о чем-то своем. Несмотря на голод, накатившая усталость прошлого дня брала свое. Мясо так и осталось нетронутым в рюкзаке. Волк притулился рядом и, казалось, спал.
– Спасибо, – нарушил тишину Назар.
– Пожалуйста, – ответил Басмач не открывая глаз. Лишь закинул руки за голову, поудобнее устроившись в своем углу.
Разговор не клеился. Хотя, каких бы то ни было слов, клятв, признаний, попросту не требовалось. Зачем? Назар знал, что здорово набедокурил, и в итоге чуть не пошел на корм мутанту. Но Басмач нашел его, помог, спас от лютой участи. Назар это понимал и был благодарен. Как и ценил то, что бородач не стал шпынять за ошибки, чего говорить – откровенную тупость. К чему лишние слова? Мужчинам они не требуются. Главное, точки над буквами расставлены, и главенство в их маленькой группе определено.
Ветер завывал в трубе, гнал дым обратно в помещение, принося помимо кислого угара еще и запах мокрого асфальта, земли. Дождь за окном разошелся не на шутку. Волк, набегавшись за последние сутки по самое не хочу, бессовестно спал, положив голову на лапы, и время от времени дергал ушами – ему наверняка что-то снилось. Назару же не спалось. Он протянул было руку, чтобы
