Маршрут проработан максимально безопасный и короткий. Весь путь займет не более двух дней – день туда и день обратно. Вооружение подберете самое лучшее, ровно как и амуницию. По факту выполнения задания я буду ходатайствовать о представлении вас и вашего отряда к внеочередным званиям, отпускам и государственным наградам.
– Посмертно? – мрачно пошутил полковник. – Показывайте свой маршрут.
Тульский углубился в изучение и через несколько напряженных минут тишины в достаточно грубой форме, не стесняясь в выражениях, доказал собравшимся, что с картографией они не знакомы ни на йоту и их маршрут – неверен. Все знали, что с ним будет нелегко, поэтому ведру словесных помоев никто не удивился.
– В общем, так, вечером я соберу команду, вооружусь и проведу инструктаж, – загибая пальцы начал полковник. – К рассвету мы будем у Периметра. Но есть еще один существенный вопрос: где мы подберем Гордеева? И что делать, если он будет ранен? Как транспортировать из Зоны?
– Боюсь, вы неверно поняли суть вопроса, товарищ полковник, – выдавил Войсапчук. – Вы отправляетесь лишь за документами, что на карте памяти, а не за лейтенантом. Это не спасательная операция, а боевое задание.
– Но… как же так? – Тульский даже привстал. – Он ведь жизнью ради вас… К черту документы…
– Товарищ полковник, мы не знаем, где в данный момент находится лейтенант Гордеев. Вы прекрасно понимаете, что Зона огромна и на поиски одного человека могут уйти месяцы. Да что там говорить! Мы даже не знаем, жив ли он сейчас! Но если нам что-то станет известно, мы тут же предпримем все меры, чтобы вытащить его. Я вам гарантирую, слово офицера.
– Какие же вы сволочи, – прошептал Тульский и вышел из кабинета.
Войсапчук протяжно выдохнул и отдал приказ:
– Готовьте новый маршрут и несколько резервных, на случай экстренного отхода. Задание будет выполнено, я уверен.
Глава 5
Наглухо закрытые окна немецкого «Феннека», по которым уже второй час не переставая барабанил дождь, хоть и были пуленепробиваемы, но звукоизоляция в них отсутствовала напрочь. Иначе Боров не ерзал бы всякий раз в кресле, нервно покусывая нижнюю губу, когда сквозь рев мощного двигателя до его слуха доносились далекие призывы защитить Зону от несанкционированного проникновения, которыми попусту сотрясал воздух рупор Южного кордона. Бронеавтомобиль остановился примерно в километре от блокпоста, под сенью раскидистого дерева, листву которого, будто миниатюрные изумруды, усеяли капли влаги. Отсюда прекрасно просматривалась ведущая к кордону асфальтовая дорога, вся в ухабах да выбоинах, серой лентой убегающая к нагромождению бетонных плит и стальных противотанковых «ежей». Вот какому идиоту пришла в голову мысль установить «ежи» у самого Периметра? Ведь в Зоне танков практически нет, а легкий и маневровый «Феннек» спокойно минует преграды гораздо серьезнее.
Бронеавтомобиль, в котором и располагался Боров вместе с двумя бойцами, выполнявшими роли водителя и стрелка, был его гордостью, предметом восхищения. Еще бы! Четыре колеса, оснащенные автоматической подкачкой воздуха на случай прокола; легкая, но чертовски крепкая рама, укрытая броней, играючи выдерживающей пули 7,62-мм; мощный «лоб», заботливо спрятанный под еще более толстой защитой, способной остановить -12,7-мм пулю. На крыше – 7,62-мм Rheinmetall MG-3, в мгновение ока превращающий всё живое в мелкий фарш. А если учитывать пазы для автоматического гранатомета, который также имелся у бандита, то машина и вовсе становилась крепостью на колесах. Да, Борову пришлось раскошелиться, чтобы доставить «Феннек» в Зону, слегка переоборудовать его под местные условия, оснастив датчиками движения, детекторами аномалий, защитным экраном, целой связкой артефактов и прочей мутью, но оно того стоило. После всех модернизаций, в автомобиле можно было переждать даже Грозу, настолько хорош он был. И лишь от одного надежный с виду «Феннек» не мог спасти своего хозяина.
От страха.
Сидя в автомобиле, который тихо, будто сытая кошка, урчал двигателем на холостых оборотах, Боров холодел от мысли, что сделает с ним Кисляк, когда узнает о возможной утечке информации. Это лишь с виду полковник казался застенчивым ботаником- девственником, которому для заслуженного вручения ярлыка «лох» не хватало заикания и подростковых прыщей. На деле же под личиной напускной трусости и нервозности скрывались безжалостность, кровожадность, тяга к убийствам. Вот бандит и тянул с визитом, нервно крутя ПДА во вспотевших ладонях и надеясь, что Коготь все-таки выйдет на связь да обрадует своего командира хорошей новостью. Но время шло, а Коготь на связь не выходил.
– Ну, так шо, мы едем или как? – обернулся к Борову водитель.
– Да, поехали помаленьку, – кивнул тот, поглубже засунув дрожащие руки в карманы плаща.
Водитель мягко тронул машину, а Боров уперся лбом в холодное, вибрирующее в унисон двигателю боковое стекло и закрыл глаза. Сейчас он был сам себе противен. Взглянуть со стороны – жалкое зрелище: дрожащий, запуганный. Будто накосячивший
