– Мы знаем, почему комет было три, – перехватил нить разговора Крэншоу.
– Что значит – «было»?
– Траектории продолжают меняться. Если так пойдет и дальше, в чем мы практически уверены, кометы не достигнут орбиты Земли.
– Почему? И что вообще происходит?
– Рядом с нами проходит коричневый карлик.
Коричневые карлики – это, грубо говоря, несостоявшиеся звезды. Им не хватило массы, чтобы запустить термоядерную реакцию. Однако они огромны, очень массивны, и оказаться к такому слишком близко было бы крайне нежелательно.
– Где он сейчас?
– В шестидесяти миллионах километров от комет. И, к сожалению, движется в нашу сторону.
– Господи!
– Мы более или менее уверены, что он пройдет мимо.
– Рада слышать! Но…
– Орбиты нескольких планет будут нарушены, – снова заговорил Том. – Включая земную.
А вот это было совсем худо. Нас может швырнуть на Солнце, или наоборот, утащить от него слишком далеко. В глаза мне бросился лозунг в рамке.
«Живи нынешним днем».
– И насколько все плохо? – Мой голос начал дрожать.
– Мы уточняем конкретные цифры.
Ну да. Конкретные.
Коричневые карлики практически невидимы. Они излучают очень мало тепла, иной раз немногим больше, чем кухонная плита. Этот был размером с Юпитер, но примерно в шестьдесят раз тяжелее.
– Как прошел день? – спросил меня Уоррен.
Я дала Тому слово.
– Все в порядке. А у тебя?
Мне и раньше приходилось его обманывать. Лгать насчет того, как хорошо он готовит, любила ли я кого-то до встречи с ним, насколько неотразимым я его считаю. Только это все был детский сад. Впервые в жизни я солгала о чем-то по-настоящему важном.
Уоррен стал рассказывать о сделке, которую он закрыл на Шеппертон-авеню. А я начала переосмысливать свои жизненные ценности.
На следующий день я давала еще одно интервью и от вопроса об изменении траектории кометы просто отмахнулась. «Ничего заслуживающего внимания».
Даже не покраснела.
Том пообещал немедленно сообщить мне, как только появятся новые данные. Неудивительно, что в течение нескольких дней у меня перехватывало дыхание при каждом телефонном звонке.
Когда данные наконец появились, я как раз шла на утреннюю лекцию.
– Мариам, как закончишь, зайди ко мне.
– Какие новости? Хорошие – или плохие? – спросила я Тома.
– Просто зайди, когда освободишься.
Я отправилась на лекцию, стараясь сохранять самообладание. Вошла в аудиторию. Этим утром я читала общую физику за второй семестр.
И смогла продержаться до конца лекции. Я мало чем в жизни так горжусь.
Когда я вошла, у Тома было два посетителя. Он сразу же перед ними извинился, объяснив, что у нас очень важное дело. Они вышли, я села в кресло. Том закрыл за посетителями дверь, да так и остался стоять рядом, держа руку на ручке.
– Что? – спросила я.
– Землю стащит с орбиты. Так же, как до того комету.
Я сидела не шевелясь, ничему не удивляясь, и чувствовала, как из меня по капле вытекает жизнь.
– У нас есть хоть какой-то шанс?
– Насколько я понимаю, никакого.
