нектаринами и яблоками – плесень продолжала расти и уже свисала по наружным сторонам пластикового мешка.
Я стояла на коленях посреди кухни, по третьему разу промывая пол мыльной водой, когда в дом с шумом ввалились Рейчел и Никки.
– Я здесь! – крикнула я, продолжая тереть линолеум, как будто мне за это полагался приз. Да собственно, приз и правда ждал меня – возможность спокойно заснуть.
Послышались шаги, я подняла голову к дверному проему и улыбнулась, всем видом показывая, что все хорошо, просто на меня напал легкий приступ чистоты. Что-что, а эту улыбку я отработала в совершенстве.
– Привет, ребята! Ну как прошла тренировка?
Никки нахмурилась, и у меня немного отлегло. Последнее время она то и дело закатывала глаза и хмыкала, что никому, кроме нее, не доставляло никакого удовольствия. Подросток в доме – это всегда тренировка терпения.
– Слушай, а что это ты тут моешь? Сегодня же не четверг.
Этот вопрос всегда загонял меня в угол. Слишком много тяжких воспоминаний он вызывал во мне – о вечерах, когда я забывала принять лекарства и не позволяла Никки есть, не измерив тщательно линейкой каждую сухую макаронину, прежде чем положить ее в кипяченую покупную воду, о днях, когда я копалась в отделах белья, выискивая то, где нет ни малейшего изъяна. Годы наблюдений за моим обсессивно-компульсивным расстройством сделали Никки ужасно пугливой.
Никки очень напоминала меня в ее возрасте, и это еще больше пугало. Сейчас ей шестнадцать, и именно в этом возрасте у меня начали проявляться первые симптомы болезни. Сможет она побороть проблемы, которые заложены в ней генетически, или начнет сдирать кожу с рук, пытаясь отмыть их дочиста? Никто не знал этого и не мог знать.
– Помнишь, я говорила тебе о фруктах с фермерского рынка? – как всегда, пришла мне на помощь Рейчел. – Плесень оказалась очень странная. Пришлось все вымыть тут, чтобы можно было снова готовить на кухне.
Никки взглянула на сияющий чистотой мусорный бак.
– И все это из-за какого-то пятнышка плесени?
– Это не какое-то пятнышко, – сказала я.
У меня перед глазами до сих пор стоял мусорный пакет, который я недавно вынесла к контейнерам. От скорости, с которой разрасталась эта штуковина, мне становилось не по себе, и дело тут вовсе не в моем ОКР. Может, я и помешана на чистоте, но это не мешает мне рассматривать предметы с научной точки зрения. Плесень, растущую с такой скоростью, не объяснить известной мне наукой.
Если бы сжигать мусор в нашем районе не было запрещено, я бы уже искала спички.
– Угу, – сказала Никки, подводя итог обсуждению. – Тогда я пошла в свою комнату. – Повернулась и, театрально мотнув густой шевелюрой, удалилась.
Рейчел молча смотрела ей вслед, пока не послышался характерный звук захлопывающейся двери, и только потом обернулась ко мне, закатывая глаза. Я едва сдержала смех.
– Вы прямо как две королевы драмы.
– Я хочу кое-что прояснить, – заговорила Рейчел. В голосе ее звучало беспокойство. Она стояла в дверном проеме, нахмурившись и скрестив руки на груди. – Милая, точно все дело в плесени? Может, ты плохо спала? Мне нужно знать.
Я покачала головой и вернулась к уборке.
– Со мной все в порядке, честно. Лекарства приняты, я не задыхаюсь. – Первыми симптомами приступа всегда были астматические припадки. – Мне действительно очень не понравилось, как выглядит эта плесень, и я не хочу растащить ее по дому на подошвах. Я уже отдраила стол и помойное ведро.
– Гм-м… – По тону Рейчел я поняла, что она размышляет, верить мне или нет. – А как насчет холодильника?
Запах хлорки успокаивал, и я терла и терла пол.
– Фрукты не были в холодильнике. Я осмотрела все на предмет следов плесени или гнили, но ничего не нашла. Можешь сама проверить, пока я заканчиваю с полом.
– Ты же знаешь, я проверю.
– Знаю. – Я опустила губку в таз с мыльной водой и поднялась на ноги, стягивая перчатки. Бросила их в мусорное ведро и обернулась к Рейчел. Она с беспокойством смотрела на меня, и я устало улыбнулась. – Я даже рассчитываю на это. Что будем на ужин?
– Как насчет спагетти?
Вопрос нейтральный, но не для меня. Спагетти служили моей фобии спусковым крючком еще с тех пор, как Никки была совсем
