– Мисс Райли?
Мы с Никки обернулись к говорящему. Дверь позади нас открылась, и в проеме появился врач. Он выглядел усталым и озабоченным, в бахилах и пластиковой шапочке в дополнение к лабораторному халату и перчаткам.
– Мисс Райли?
– Это я.
– Прекрасно. Я доктор Оширо. А это, должно быть, Николь. – Он улыбнулся ей усталой дежурной улыбкой. – Там в конце коридора есть автоматы, в которых можно купить что-нибудь перекусить. Ты не хотела бы пойти что-нибудь купить себе, пока мы…
– Нет. – Никки с неожиданной силой схватила меня за руку. – Я хочу видеть Рейчел.
Врач взглянул на меня, ища поддержки. Я потрясла головой.
– Я предлагала ей остаться дома. – Не дома, конечно же, не дома, где плесень способна вырасти на керамической вазе после того, как ее промыли хлоркой и прокипятили. Этот дом вообще следовало спалить дотла, и то я не уверена, что отважилась бы прикоснуться к пеплу. – Она сказала, что хочет видеть мать.
Доктор помедлил, затем произнес:
– Я не хотел бы обсуждать состояние миссис Райли на публике. Пойдемте со мной.
Мы последовали за ним. Я сразу почувствовала на себе взгляды ожидающих в очереди людей – все понимали, что значит, когда кого-то приглашают пройти так быстро. И уж точно это не означает хороших новостей.
Воздух по ту сторону двери был еще прохладнее и даже словно чище. Врач проводил нас в маленькую приемную, усадил Никки и отвел меня в сторону. Ни один из нас не сопротивлялся. Мы оба были в состоянии, близком к потрясению, и предпочли не спорить.
Понизив голос, врач проговорил:
– Состояние миссис Райли ухудшается. Мы не смогли остановить распространение грибковой инфекции. Честно говоря, мы никогда не видели что-либо столь опасное вне лабораторных условий. Мы попытались стабилизировать состояние, и она не слишком страдает от боли, однако грибок поглотил большую часть ее левой руки и начал проявляться практически по всему телу. Боюсь, у меня нет для вас хороших новостей. Если только не случится чуда.
Я широко раскрыла глаза.
– Повторите, пожалуйста.
Доктор Оширо испуганно моргнул.
– Миссис Райли…
– Вы сказали «вне лабораторных условий». То есть вы когда-то наблюдали это
Он помедлил, прежде чем ответить.
– Не совсем это, но существуют некоторые смертельно опасные виды candida – грибка, вызывающего дрожжевые инфекции, которые в соответствующих условиях ведут себя подобным образом. Их выращивают для специального применения. Они не могут появиться сами по себе.
– Верно, – проговорила я. – Сами по себе они не появляются. Я могу здесь откуда-то позвонить?
– В сестринской…
– Спасибо.
Я повернулась и вышла вон, не обращая внимания на жалобное «Мам…», произнесенное мне вслед. Я даже не замедлила шага.
Телефон в лаборатории звонил и звонил, но никто не поднимал трубку. Я дала отбой и набрала домашний номер Генри. Сонный голос ответил после второго гудка.
– Алло…
– Что ты сделал?
Я старалась говорить спокойно, даже расслабленно, словно конец света и не подступил к самому порогу.
– Меган? – Генри быстро просыпался. Отлично, мне нужно было, чтобы он проснулся. – О чем ты?
– Что. Ты. Сделал?! – Все мое спокойствие мгновенно улетучилось. – Сколько фруктов дает сад Джонни? Куда ты отправил их?
И тут, к моим испугу и ярости, Генри рассмеялся.
