– Тимо… сам посуди, как давно ты меня знаешь?
– Я не уверен, знаю ли я тебя вообще!
– Тимо…
– Да иди ты со своими извинениями! – Он плечом распахнул дверь грузовика и, уже вылезая наружу, понял, что совершает ошибку. Она найдет другого фотографа. Или сделает снимки сама, так что все деньги ей и достанутся.
«Какого только хрена я распустил язык?»
Ампаро скажет, что он мало того что повелся на удочку, так еще и в самом конце оказался идиотом. Нужно было закончить репортаж вместе с Люси и уже потом послать ее в задницу. А так получилось, что он послал ее вместе с репортажем.
Люси тоже выпрыгнула из грузовика.
– Ах, так? Тогда и я отказываюсь!
– Что «я отказываюсь»?
– Делать репортаж. Раз ты считаешь, что я тебя использовала, сюжет мне не нужен.
– Ой, да брось ты уже эту херню. Мы оба знаем, что ты приехала в Финикс ради сюжета. И ты его не бросишь.
Кажется, Люси рассердилась не на шутку.
– Ты вообще сам-то понимаешь, в чем твоя проблема?
– Не иначе, ты собралась мне объяснить?
– Да ты уже настолько вошел в роль – ах я бедненький, весь такой провинциал, все только и ищут, как меня кинуть, чужаки уже на пороге, вся вот эта вот хрень, – что в упор не замечаешь, когда с тобой по-хорошему!
– Я не…
– Не можешь рассмотреть у себя под самым носом человека, которому на тебя не наплевать!
Люси разъярилась настолько, что чуть ли не брызгала слюной, ее лицо побагровело. Тимо пытался вставить хоть слово, но безрезультатно.
– А я, между прочим, не техасец, который явился, чтобы забрать твою воду, и не звезда журналистики, покушающаяся на твои долбаные сюжеты! Вот ни разу! Да ты хоть знаешь, сколько я могла найти фотографов? Да в сюжет, который я раскопала, любой вцепится – клещами не оторвешь! Я, между прочим, собственной задницей рисковала, когда сюда поперлась! Думаешь, мне не страшно было?
– Люси, да ладно тебе…
Люси с отвращением махнула рукой и зашагала прочь от него, к забору.
– Можешь подыскать кого-нибудь другого для репортажа, – выкрикнула она, обернувшись. – Выбирай, кого хочешь, не стесняйся. Я к этому сюжету теперь и на километр не подойду. Хочешь, чтобы он был твой – ну так получай!
– Люси, обожди… – Тимо чувствовал себя полным дерьмом. Он бросился за ней следом. – Я не это имел в виду!
Люси обернулась.
– Вот только не надо оправдываться, Тимо.
Она смотрела на него с такой горькой смесью обиды и презрения, что Тимо споткнулся на ровном месте. Он явственно слышал, как Ампаро насмехается над ним. «У тебя острый глаз, братишка, и все-таки ты слепой, слепой, слепой!»
«Может, она еще успокоится», – думал Тимо, а Люси уходила.
Или не успокоится. Что, если его слова прозвучали слишком похоже на правду? На то, что он и в самом деле думает о северянке, да так похоже, что уже не загладить? Такое случается, отношения рушатся в один момент. Секунду назад вы еще друзья, а потом ты заглядываешь человеку внутрь и тут же осознаешь, что пить вместе с ним пиво не будешь уже никогда.
Исправляй, пока не поздно, придурок!
Застонав от отчаяния, Тимо снова бросился за девушкой.
– Люси! Да ладно тебе! Слушай, я прошу прощения, хорошо? Прости меня…
Сначала он думал, что все напрасно, но потом Люси обернулась. Облегчение охватило Тимо теплой волной. Она снова смотрит на него. Она смотрит на него, как и раньше, когда все было в порядке. Она его простит. Отношения наладятся. Они вновь станут друзьями…
Потом он почувствовал – что-то все-таки не так. Люси выглядела не в своей тарелке, ее опаленное аризонским солнцем лицо резко побледнело. И она яростно махала ему рукой, словно звала к себе, хотела что-то показать.
Что там такое? Неужели еще один техасец?
Тимо перешел на бег, на ходу доставая камеру.
