ровесник – двадцать один год, не больше. Кажется, он тут мелькал при эвакуации. Парень был неулыбчив, как большинство копов. На жетоне Наима разглядела фамилию «Санчес». Точно, она его раньше видела.
Полицейский не стал спрашивать Наиму, почему она без штанов: возможно, полураздетые люди попадались ему на каждом шагу.
– Ты что, тут убираешь? – удивился он.
Неделю назад лужайка, на которой они с Шанис и другими девчонками играли в детстве, была завалена мусором. Наима не ставила себе цели расчистить ее полностью, но каждый день разгребала маленький участок – процесс помогал ей расслабиться. Только на пальму за футболкой и джинсами лезть пока не рискнула. И на ограде бассейна тоже болтались тряпки: туда у нее еще не дошли руки.
– Не хочу, чтобы квартал превратился в помойку. Я тут выросла.
– Других проблем у тебя нет?
– У меня в машине есть все необходимое для жизни.
– Тогда почему ты еще здесь?
Она вдруг вспомнила, где его видела. Соседи во главе с мистером Ямамото доложили в больницу, что бабуля давно слегла, и оттуда приезжали брать анализ на трехдневный грипп. Правда, нашли только рак. Этот парень сопровождал бригаду. Кажется, он говорил, что его тоже вырастила бабушка – Наима плохо помнит тот день: при мысли, что бабулю могут забрать, у нее отключился мозг.
– У моей бабушки рак, – сказала она. – Помнишь?
Где-то в восточной части прозвучал выстрел. Иногда стреляли военные, иногда кто придется. Не исключено, что вечером нагрянут мародеры.
– У тебя есть оружие?
Серьезный тон встревожил Наиму.
– Конечно.
– Какое?
– Револьвер тридцать восьмого калибра… – как можно увереннее произнесла она. Бабушка купила свой «смит-вессон» еще в старом квартале, где жила и умерла мама. Целую вечность назад.
– А патроны?
– Одна коробка. И еще сколько-то в… магазине. – Она запнулась, вспоминая правильный термин.
– А стрелять умеешь?
– Это что, экзамен?
Глядя, как помрачнел полицейский, Наима тут же пожалела о своей резкости. Похоже, он был настроен вполне дружелюбно.
– От пистолета мало толку, если не умеешь с ним обращаться. – Санчес вырвал из блокнота оранжевый стикер и наклеил на окно. Уродливое и добротное, как и все в доме мистера Ямамото.
«ПОДЛЕЖИТ ЛИКВИДАЦИИ» – гласила надпись на стикере.
– Сорок восемь часов, – сказал полицейский. – Если тут кто-то останется… выйдет скверно.
– «Джей» сожгут? – спросила Наима. Кварталы в округе разбили на секторы, и каждому присвоили букву. Футхилл-парк находился в секторе «Джей», по крайней мере, так говорилось во всех информационных сообщениях.
– Да. Двое суток на эвакуацию.
– А что, это правда помогает? Огонь задерживает эпидемию?
– Если вирус передается через предметы, почему нет? Я тут ни при чем. Мое дело – стикеры клеить.
Судя по пистолету на поясе и самозарядной винтовке на груди, полицейский кривил душой. Интересно, сколько человек он уже пристрелил?
– Я слушаю радио в машине, – заявила Наима. – Говорят, от огня никакого толку.
– И что прикажешь делать, сидеть и не рыпаться?
– Может, ты поучишь меня стрелять?
Он остановился и медленно повернул к ней голову; тело осталось неподвижным, словно противилось усилию. Кривая усмешка исказила пол-лица – с той стороны, которую Наима не видела.
– Я похож на частного тренера?
