– О, боги Зетро! Как же я люблю тебя! – страстно произнесла она, прижавшись лицом к его животу.
– Милая, я тоже тебя обожаю и на днях собираюсь просить твоей руки у отца, – нежно ответил Седой.
– Не знаю, – покачала головой девушка. – После всего произошедшего…
– Предоставь все мне. Если не выйдет – я украду тебя! – широко улыбнулся он.
Милана недоверчиво посмотрела на Сергея, потом улыбнулась, а затем рассмеялась, пряча лицо в подушку. Отсмеявшись, она спросила:
– Ты действительно способен на это? – Серые глаза пытливо уставились в изумрудную глубину очей Седого.
– На что угодно! – Сергей ласково погладил ее плечи. – Тебе пора – светает.
Девушка вздохнула, быстро накинула халат и, нежно чмокнув Решетова, исчезла за дверью. А Решетов снова заснул – на этот раз безмятежным и спокойным сном.
Заговор
Ближе к полудню в его дверь требовательно и протяжно постучали.
– Минуту! – откликнулся Решетов и, путаясь в одеяле, выпрыгнул из постели.
Он поспешно надел штаны и, пригладив волосы, приоткрыл дверь.
На пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоял Керт. Сергей обрадовался толстяку, словно старому родственнику:
– Проходи, Керт, не стесняйся. Что привело тебя ко мне в столь ранний час? Не хочешь ли вина?
– Если только самую малость… – робко ответил лучник. – Я пришел позвать тебя на похороны Ланго.
– Уже сегодня? – удивился Решетов, привыкший к земным обычаям.
– Да, – с превеликим удивлением ответил Керт. – Ведь если боги Зетро не встретят его до заката, танта воина будет обречена вечно скитаться вне священных чертогов.
– А-а, вот, значит, как? – Мотаясь по Земле, Сергей уже давно привык к различным религиозным обычаям тех или иных народов. Сам он, конечно, верил в Бога, который не раз «вытаскивал» его из различных передряг, но подобные ограничения во времени считал перебором, выдуманным исключительно людьми. – Понял тебя, считай, что через полчаса я уже готов. Вернее – два ката (вспомнил Решетов о временны?х мерах Лэйне). Керт согласно кивнул.
– Если есть желание, подожди меня тут. – В тоне Сергея слышался вопрос. – Керт снова кивнул, словно китайский болванчик.
– Ты дал обет молчания? – спросил Сергей и тут же пожалел о своем вопросе, потому что ему пришлось объяснять значение слова «обет».
Внимательно выслушав его, Керт с улыбкой покачал головой и медленно ответил:
– Понимаешь, в день похорон мы стараемся как можно меньше говорить, ведь танта умершего еще бродит среди нас и внимательно слушает наши разговоры.
– Ну и что с того? – искренне удивился Седой. – Ты что-то имеешь против Ланго?
– Нет, что ты! – испуганно замахал руками лучник. – Просто… так заведено, не знаю почему.
– Вот так всегда! – возмущенно ответил Седой. – Кто там у вас общается с богами Зетро?
– Алкады Зетро, – едва слышно ответил лучник.
– Алкады… – рассеянно повторил Решетов. – Кстати, напомнил! – Он схватил графин и плеснул в кубки себе и гостю. – Пойми меня правильно, Керт, не всегда то, что говорят люди, является велением богов. – Увидев испуганные глаза лучника, Седой понял, что чересчур болтлив сегодня, и поспешил исправиться: – Просто люди, даже приближенные к богам, способны на ошибки. Но, вообще, о чем это я? Философия – дело опасное, особенно в обществе, подобном вашему. Ритуал так ритуал, я не против! Веди меня.
Седой чокнулся с Кертом, наспех влил в себя содержимое кубка и только тут заметил заинтересованный огонек в глазах собеседника.
– Что? – переведя дух после выпитого, вопросил он.
– Так ты тоже не согласен с тем, что говорят жрецы? – несмело спросил Керт.
– Да слушай, мне глубоко наплевать, чем забивают вам головы жрецы! – Седой явно накручивал себя перед встречей с
