Тут же я утихла. Кругом огляделась: хоть на задах я его поймала, но мне везде мерещились уши.
– Отъедем, брат, и все тебе расскажу.
Поехали мы шагом на гору. Так высоко забрались, что все кузни стали, как на ладони. Там спешились, сели на траву, и я все выложила: и про золото, и про волчьи зубы. Тяжелый взгляд стал у Санталая, как у отца. Все выслушал он, не перебивая, спросил только об именах. Кого знала, я ему назвала.
– Точно ли все это?
– Два полных мешка золота своими глазами видела. Сколько еще увезли, не знаю. Стрел не видала, но слышала все ясно, как тебя сейчас. Одного не знаю, – сокрушенно добавила я. – Как собрались передать все это желтым.
– А ничего о том не говорили?
– Ни словом не обмолвились. Весь этот груз калымом называли, а как передать…
– Калымом? – перебил меня Санталай. – Подожди, сестренка, ты, верно, не знаешь: на этих торгах женится средний сын старого Зонталы, желтые везут с караваном невесту, дочь их царя!
Я во все глаза глядела на брата. И правда, об этой свадьбе давно было уговорено, но я совсем забыла о ней.
– Какие рисковые люди! – веселился Санталай. – В калыме этакое передавать! Кто же калым смотреть будет? Семейное дело! Те, сестренка! – он обнял меня за плечи. – Теперь я вижу, для чего отец тебя здесь оставил. Правду говорил он, что желчь в этих местах пухнет. Бара-Атой слеп был, не мог всего знать.
– Бара-Атоя боялись, а Аноя не боится еще никто.
– Думаешь, он не знает?
– Не знает. Жена его – да. Но о волчьих зубах может не знать и она, то слишком уж близко к смерти.
Брат согласился. Солнце уже заходило, стал виден дым очагов.
– Хорошо, что на пути меня поймала, – сказал Санталай, становясь снова серьезным. – К отцу сейчас же поеду. Если скажет кто, что видел меня, найдешь что ответить?
– Найду.
Не отдохнув, он пустился в обратный путь обходными тропами. Я же воротилась в стан, успокоив сердце.
Глава 3
Хранитель дороги
К полной луне потекли караваны. Шедший в обратный путь уже остановился на ярмарочном поле в стане рода торговцев. Встречный же только на третий день вышел к долине. Мальчишки заметили его первыми и помчались, оглашая стан криками. Люди выскакивали из домов и кузен. Собаки подняли лай. И мы с Аноем отправились его встречать.
Длинной змеей выползал караван из леса. Первыми шли верблюды. Медленно, величаво ступали песчано-желтые горбатые животные. На спинах их крепились цветные, радостных красок, раздуваемые ветром шатры. В них сидели всадники в светлой одежде с длинными палками. Как недоступная вершина дерева качается от ветра, так они раскачивались мерно, устало при каждом шаге верблюда. Эта поступь и плавность заворожили меня.
– Вижу я, о чем мечтаешь, сестра! – услышала я насмешливый голос. Санталай, опередив караван, подъезжал уже к нам. Приветствовал Аноя, а после снова обернулся ко мне. – Вижу, что у тебя в голове: как бы оседлать эту башню и попробовать ее на скачках!
– Те! Что выдумал: кто же будет скакать на этаком доме! – отмахнулась я. Но брат хохотал. По глазам его я не могла понять, знает ли уже обо всем отец и что они собираются делать.
Караван же тек и тек мимо нас. Голова его уже втянулась в стан, там заверещали дети, не видавшие раньше верблюдов. Из леса появились волы, запряженные в телеги. Потом увидели мы сердце каравана: конных воинов, окружавших знатных купцов. А в самом центре тяжело шла деревянная повозка: на больших колесах, с ярким шатром с желтым флажком сверху, запряженная двумя белыми лохматыми яками, покрытыми красными попонами. Никого не было видно за белыми, синими, желтыми покрывалами, но я поняла: там едет невеста, царевна желтого люда, предназначенная среднему сыну Зонталы в жены, бледная, усталая девочка, тонкое личико, стылая вода.
Мы приветствовали всадников и встроились в их шаг. Отец ехал бок о бок с человеком в красном халате и зеленой замысловатой шапочке с пером. Человек был раскосый, как и все желтолицые, но цвет кожи имел скорее медный. Он сидел в седле странно, положив одну ногу на холку коню, и смотрел спокойным проницательным взглядом не перед собой, а вдаль. Отец иногда наклонялся к этому человеку и говорил что-то. Тот кивал, не меняясь лицом, но я видела, что он понимает.
Аной ехал рядом со мной и делал все, чтобы привлечь отцово внимание. Но тот не смотрел на него. Я видела, что кузнец
