– Готово!
– Разом – взяли! Еще – взяли!
– Идет! Наехали!
– Тяни!
– Толкай!
– Удерживай, удерживай!
– Да ровно пошел, чего ты?
И вот Костя подкладывает последний каток. Все, дальше вода.
Айфор пройден.
Спустить кнорр на воду было гораздо легче, нежели переть его на сушу. Да еще Беловолосый поторапливал:
– Живее, живее, а то еще какой бек нагрянет!
Подняв на борт тела павших, варяги и викинги расселись по своим скамьям.
Вяло загребая, подобрались к порогу Варуфорс, образовывавшему большую заводь, но течения тут ходили такие, что казалось, корабль сам несся по спокойной с виду реке.
Когда показался порог Леанти, все разом углядели разбитый корабль, засевший на камнях. Это был кнорр, ему проломило весь левый борт, разнесло на щепочки. И случилось это намедни – дерево не посерело от дождей. Хотя корабли на порогах, если и застревают крепко, то лишь до ледохода. Когда масса льдин, скрипя и шурша, сплавляется по реке, ни одно судно не выдержит их натиска – даже самый прочный корпус разотрет, как зерно в жерновах.
– Это кнорр Эйнара! – возбужденно крикнул Бьёрн. – Боги наказали ярла!
Хродгейр, усмехаясь, оглядел разбитый корабль.
– Жаль, что они сняли весь груз. Ну да ладно… Вот цена гнилости – мы еще не встретились с Пешеходом, а он уже потерял два корабля!
– Три! А «Черный лебедь»?
– Ха! Сравнил! Там мы сами постарались, а здесь… Как это Николай говаривал?
– Божий промысел! – важно подсказал ромей.
– Во-во! Он самый и есть. Свенельд! Бери своих и двигай к переправе. Мы подойдем водой!
– Понял! Ну, молодцы, обряжаемся!
Валерка выбрал себе шаровары, не заляпанные кровью, и натянул их прямо поверх своих штанов. С кольчугой он расстался не без удовольствия, потому как мало радости таскать на себе эти вериги, да еще в летний день.
Правда, печенежский панцирь из турьей кожи тоже весил немало, но хоть не калился на солнце. Нахлобучив шлем-наплешник с султаном из конского хвоста, Валерка угольком зачернил себе усы, отросшие за время похода.
– Похож на кочевника? – спросил он Костю.
– Вылитый!
– То-то.
– По коням!
– Ну давай… – пробормотал Эваранди.
– Все путем! – уверил его Роскви. – Прорвемся!
И маленький отряд поскакал по берегу, обгоняя дрейфовавший кнорр.
Последний из порогов назывался Струкун, то бишь «Порожек» – проходить его после Айфора и прочих страхолюдных препон было одно удовольствие.
То и дело поглядывая на Струкун, Бородин скакал вслед за Свенельдом. Рядом со Счастливым ехал Турберн в живописном наряде печенежского бека и с бунчуком в левой руке – это был шест, на котором вместо привычного Валерке знамени развевался буйволиный хвост и пара конских.
Рядом с Бородиным ехали Лют и Линду, лучшие стрелки, а замыкающими поспешали Бьёрн, Гринольв и Хадд.
Понемногу в поле зрения попадал перевоз Крария. Берега реки в этом месте сближались, открывая степные пейзажи, а дно иной раз проглядывало – здесь был брод и разливался плёс.
Наверное, Косте и другим, кто сейчас греб на кнорре, такая перемена – от рева порогов до спокойного сверкания на солнце, тихой глади – показалась бы разительной, но Роскви высматривал иное.
