руками, поисковая команда Спида и Мэттью обнаружила нетронутый резервуар с топливом под развалинами магазина мотоциклов возле Восемьдесят пятого шоссе милях в двадцати к югу от Вудбери. Тем временем несколько женщин, собиравших орехи и ягоды, нашли новое кукурузное поле, засаженное высоченными кустами, на которых были зрелые початки. Эта находка обещала обогатить рацион горожан питательной смесью углеводов.
Готовность преподобного Иеремии засучить рукава и помочь обитателям Вудбери не переставала удивлять Лилли. Проповедник принял участие в нескольких вылазках, при необходимости таскал на себе тяжелые грузы, покорно подчинялся приказам Мэттью и Бена и по пути развлекал всех остроумными комментариями и веселыми анекдотами. Позже, когда один ходячий пробился сквозь кордон у юго-западных ворот и едва не проскользнул в самое сердце города, проповедник первым оказался рядом, выбежал из своей временной резиденции и пробил мертвецу голову своим угрожающим распятием, предотвратив тем самым любые печальные последствия. В другой раз ребенок поранился, работая совком в саду на гоночном треке, и преподобный в одиночку отнес мальчишку в госпиталь, напевая при этом христианский гимн «Разорвется ли круг?».
Однажды вечером Иеремия встретился с Лилли в зале совещаний ратуши и передал ей список его группы с предложениями относительно того, как наиболее эффективно распределить силы церковников по существующим рабочим бригадам. Просматривая документ, Лилли в очередной раз поразилась предприимчивости проповедника.
РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ОБЯЗАННОСТЕЙ
ПЯТИДЕСЯТНИЧЕСКАЯ ЦЕРКОВЬ БОГА, ПРЕП. И. ГАРЛИЦ, ПАСТОР


– Снимаю шляпу, – сказала Лилли, изучив список. Он был написан на бумаге с вытисненным в верхней части маленьким золотистым крестом и буквами
– Мы просто хотим внести свою лепту, – заверил ее проповедник, сидевший по другую сторону стола. В крупных, ухоженных руках он держал одноразовый стаканчик с быстрорастворимым кофе. Взгляд его спокойных глаз был устремлен на Лилли. На проповеднике были уже привычная строгая рубашка и галстук, материя которых износилась, пропиталась кровью и перепачкалась от тягот жизни среди чумы.
– Все прекрасно продумано, – заметила Лилли.
– Лилли, вы нас вдохновляете. Ваш город удивителен, это настоящая декларация несокрушимой силы человеческого духа, и мы хотим быть его частью.
– Вы
Проповедник опустил глаза и взглянул на свой стаканчик с кофе.
– Спасибо за эти слова, Лилли, но мы не можем принимать это как данность – не в наши времена.
– Наши люди полюбили ваших. Вот и все. Мы хотим, чтобы вы остались навсегда.
Иеремия улыбнулся. Лилли заметила золотую коронку на одном из его клыков.
– Это очень щедро с вашей стороны, – проповедник встретился с Лилли глазами. – Мы чувствуем, Бог не просто так отправил нас сюда доживать свои дни.
Лилли ответила улыбкой на улыбку.
– Будем надеяться, что дни ваши еще не сочтены.
Выражение лица проповедника вдруг изменилось, его живая улыбка сменилась непроницаемой маской.
– Как говорится, человек предполагает, а Бог располагает.
– Пожалуй, сегодня эта фраза правдива как никогда, – Лилли взглянула на проповедника. – Все хорошо?
Иеремия снова улыбнулся.
– Просто отлично. Видимо, усталость дает о себе знать.
– Вы заслужили отдых, последнюю неделю вы спины не разгибали.
Он пожал плечами.
– Я работал наравне с остальными добрыми людьми этого города.
– Все вас любят. По-моему, вы завоевали сердца половины людей во вторую ночь, когда уложили пробившегося за стену ходячего.
– В этом нет ничего особенного, Лилли, вы и
– А сердца остальных вы завоевали вчера, когда раскололи на дрова тот упрямый пень возле почты.