– Свяжись с ними. Передай: шестьдесят четыре, встреча с их группой завтра в полдень.
Тяжелая дверь захлопнулась, отгородив теплый крохотный мирок от холодного ветра снаружи и сваленного в сугроб покойника.
– Я ору – не трогай рычаги, убьемся же! А он на себя тянет и хохочет, как безумный! Он, видите-ли, никогда раньше не летал, а тут – можно самому ручки подергать, сквозь облака промчать с ветерком!.. Я даже не помню, как сели. Вроде цело все, даже опоры не погнули.
Сочувственно поддакнув, Крап передал взбудораженному карлику тарелку с горячим варевом и начал накладывать себе. С утра удалось договориться, что личный пилот Седого будет жить в отремонтированном домике рядом с импровизированным аэродромом – расчищенным от хлама большим складским двором. Туда же под навес приволокли несколько бочек с горючим, а в наспех сколоченной будке поселили подобранного на пустошах мута-подранка. Тварь, похожая на зубастую жабу-переростка, слушалась только выходившего ее хозяина и при первой же возможности старалась вцепиться в любого чужака, сунувшего нос на ее территорию. Лучшей охраны трудно было придумать.
После обеда ходивший кругами повелитель Диких не утерпел и все же решился на первый полет, после которого коротышку-пилота пришлось отпаивать. Не имевший никакого представления о правилах управления летающей машиной Седой ощутил главное – летать ему нравится. Мало того, адреналиновый шторм, запущенный парой фигур высшего пилотажа, привел молодящего старца в такой восторг, что он тут же попробовал изобразить подобное самостоятельно. К великому счастью, люгер все же содержали в полном порядке, поэтому скрипящую от напряжения железку удалось вывести из штопора до того, как горе-летчики воткнулись в засыпанную снегом землю.
И теперь Тоо глотал обжигающую рот кашу и верещал, рассыпая вокруг крошки:
– Он ведь в небо хочет, ты представляешь? Говорит, раз такой паршивый обрубок, как я, научился, то ему – это вообще раз плюнуть!.. Демоны, мы же так до весны не дотянем, хотя тут осталось-то…
– Ты неделю перетерпи. Поднимайся чуть выше, пилотируй чуть мягче… Седой у нас увлекается новеньким, но ненадолго. Когда ему из разбитого ровера бешенную коробку собрали – тоже радости поначалу было – ух!
– Коробку?
– Ага. Каркас из труб, туда двигатель воткнули, пружины помощнее и колеса надули с рост человека. Шикарная штука получилась. Жрала топливо, правда, без меры, но по холмам носилась быстрее тебя под небесами. Только пыль столбом следом… Ну, покатался, пару раз перевернулся сгоряча. Потом с месяц выезжал еще изредка, а затем и вовсе следопытам отдали. Те в рейды и на перехват мутов гоняли, пока не нарвались на Непримиримых. Одной ракеты хватило, чтобы вся радость горелыми кишками по округе разлетелась.
Подув на ложку, Тоо уточнил:
– Дважды переворачивались? Ну, нам одного раза хватит. Как воткнемся с полукилометра в пике, так вам даже собирать будет нечего. Одна дыра и дымок к верху, поминальный.
– Поэтому и говорю, аккуратно неделю полетай, дай ему повыше там облака продырявить, и хватит. Потом успокоится, будет тебя изредка выдергивать, чтобы к соседям в гости наведываться. Через полгодика кого из местных оболтусов обучишь, оставишь замену – и на покой. Гайки крутить.
Командир следопытов скомкал валявшуюся рядом тряпку и зашвырнул в угол, где у окна застыл на груде мешков Щенок. Похоже, парень был готов проводить все время рядом с новой чудесной летающей машиной. Он даже забросил свои безуспешные ухаживания за молодыми девушками из недавно отстроенного на окраине госпиталя и теперь вздыхал у мутного стекла, разглядывая угловатый силуэт во дворе.
– Эй, умник! Слышишь, что говорю? Мастер готов тебя в обучение взять, если слушаться будешь.
– Что?.. – молодой разведчик пустошей с трудом попытался осознать, что ему сказали, затем слабая неуверенная улыбка появилась на его лице. – Крап, ты серьезно?
– Хватит штаны протирать, перед медичками уже стыдно. Как не выпнут тебя, так только заплатами сверкаешь… Загляни к Огрызку, он вроде еще спать не лег. Попросишь мне… Слышишь? Мне, а не кому-то еще!.. Попросишь флягу, над которой он с утра кудахтал. Принесешь, обмоем твое назначение.
Карлик аккуратно выскреб остатки каши и поинтересовался, облизывая ложку:
– А старший как, не против? Он вроде сам хотел учиться.
– Под это дело и подсунем. Чтобы если вдруг ты захвораешь, или еще что… Он у нас великий перестраховщик. Старается,
