носит. Ему нужно время, чтобы узнать, как управлять этой магией, чтобы, когда он столкнется с тем демоном — а это, как я считаю, должно случиться — у него был шанс победить его.
— Между ними будет сражение? Вы в этом уверены?
— Если не вмешается судьба и того или другого не убьют, то да.
Пру кивнула, ничего не сказав, раздумывая. Пантерра был опытным Следопытом, но этого могло оказаться недостаточно против того старика. Она по–прежнему помнила, как он на нее смотрел, какой загнанной и беспомощной он заставил ее почувствовать себя. Физически Пан был сильнее нее, однако, этот демон убил других носителей черного посоха, которые были гораздо лучше оснащены, чтобы защитить себя, нежели он, и знал, как разрушить их оборону. Демон не был человеком; вероятно, он не был в здравом уме.
Она посмотрела на свои ноги, наблюдая за их движением во время прогулки. Для нее не было никого ближе, чем Пан, даже не ее родители. Он был старшим братом, которого у нее не было. Он был ее наставником и лучшим другом, тем, кого она рассчитывала увидеть в трудные времена, тем, к кому она в первую очередь обратится, если ей понадобится совет или утешение. Не было ничего, что бы она не могла ему рассказать — точнее, что бы она не рассказала ему. Они были настолько близко, словно были одним человеком.
Если с ним что–то случилось, то это все равно, как если бы случилось и с ней.
Учитывая это, было ли что–нибудь, чего бы она для него не сделала? Разве оказалась бы любая жертва слишком большой?
Она остановилась и посмотрела на Короля Серебряной Реки.
— Я хочу, чтобы вы сделали это. Я хочу, чтобы вы сделали возможным для меня помочь Пану. Я хочу, чтобы мои предчувствия вернулись и стали надежными. Я готова рискнуть всем, что для этого потребуется.
Он какое–то время изучал ее, как будто проверяя, что она имела в виду именно то, о чем говорила, а потом кивнул:
— Мы еще немного прогуляемся. День прекрасный, а сады особенно красивы при солнечном свете. Насладимся ими, пока можем.
Она не поняла, что именно он имел в виду, но хотела побольше времени провести в этих садах, поэтому согласилась. Они бродили долгое время, гораздо дольше, чем она думала, или, вернее, считала, что ей будет настолько уютно все это время, учитывая то, как она тревожилась, чтобы найти Пана. В конце этой их прогулки, когда они вернулись туда, откуда начали, она ощутила себя неожиданно свежей и отдохнувшей, хотя, как она считала, все должно было быть наоборот.
— Смотри! — вдруг произнес он.
Она повернулась туда, куда он указывал, и увидела то, чего никогда не видела — голубя, который был весь красный, летящего через сады, как блестящая вспышка цвета на фоне яркого солнца.
— О! — выдохнула она, и это было все, на что она оказалась способна, пока наблюдала, как он исчез вдалеке.
Когда она обернулась обратно, Король Серебряной Реки стал старым, стариком с белыми волосами и бородой, его лицо было покрыто глубокими морщинами, а бледно–голубые глаза тонули в складках окружающей их кожи.
— Даже для меня использование магии ослабляет то, кем я являюсь. Прощай, Пру Лисс. Я желаю тебе добра.
Потом она почувствовала, как сползает на землю, внезапно обессилев, чтобы стоять. Она мягко опустилась, как будто чьи–то руки поддерживали ее и отпустили так, чтобы она ничего себе не повредила. На миг прояснения она увидела изображение алого голубя, вспыхнувшее перед ее глазами, стремительно уносящегося прочь, но четко видимого ею.
Затем она уснула.
После того, как девочка снова заснула, Король Серебряной Реки опустился рядом с ней на колени, изучая ее молодое лицо.
— Спи, дитя, — прошептал он. — Пусть тебе приснятся лучшие дни.
Его сердце было разбито такой огромной жертвой, необходимой, чтобы сохранить баланс магии, чтобы удержать войну между Словом и Пустотой от крена в неправильную сторону. В своем распоряжении он имел большую власть, уступающую только власти Слова, однако, он чувствовал свою беспомощность. Чтобы дать ей то, о чем она просила, чтобы дать ей то, что ей было нужно, пришлось заплатить такую огромную цену.
Он сказал ей, что не знает, что она потеряет, помогая Пантерре Ку, но это было не совсем верно. Он знал больше, чем рассказал ей, но меньше, чем ему хотелось. Поэтому он рассказал ей лишь необходимое, и позволил судьбе и обстоятельствам свершить то, что потребуется. В конце концов, так бывает со всеми живыми существами — они никогда не смогут знать всего, что
