– Мне для жены пару штанов, рубашки, плащ… два, – сразу поправился он. – И еще…
Через час супруги покинули магазин, где Тони стала счастливой обладательницей добротной походной одежды из льна, пары замшевых безрукавок и плащей. Дальше они поехали к сапожнику, потом на рынок… Время пробежало незаметно, и Антония так увлеклась подготовкой, что только после вопроса Ива поняла, что обед давно прошел.
– Есть хочешь? – поинтересовался супруг, когда они вышли с рынка и сгрузили очередную порцию покупок в экипаж.
Желудок девушки опередил ее с ответом, громко заурчав, и Тони отчаянно покраснела, смущенная столь откровенным посылом организма. Ив хмыкнул и ухватил ее за руку, зашагав по улице к таверне неподалеку – вывеска с жареной курицей и кружкой с пенной шапкой красноречиво намекала, что тут можно покушать.
– Надеюсь, ты ничего не имеешь против обеда, состоящего не из изысков домашнего повара? – насмешливо поинтересовался Ив, открывая перед Антонией дверь таверны.
Она выразительно посмотрела на него, уверенная, что абы куда муж ее точно не приведет и заведение вполне себе приличное.
– Я просто хочу есть, Ив, и мне неважно, будут стоять тарелки на кружевной скатерти в столовой или на деревянном столе в таверне. – Антония не удержалась и фыркнула, аккуратно придержав кончиками пальцев юбку и переступив порог.
Внутри оказалось довольно мило: чистый пол, деревянные балки с пучками сухих трав и косичками лука, отдельные столы, за которыми сидели посетители, и довольно много. Из-за приоткрытой двери кухни неслись вкусные запахи свежего хлеба, жареного мяса и пряностей, и Тони невольно сглотнула, проследив за спешившей мимо официанткой с полным подносом. Тарелка с горкой дымящегося тушеного мяса в подливе и овощами к нему показалась ей самым прекрасным зрелищем на свете. Ив издал смешок, заметив реакцию супруги, и потянул ее за собой к столику в глубине зала у окна. Около них тут же остановилась миловидная служанка в темно-синем платье с белым передником и приветливо улыбнулась:
– Что господин и леди будут?
Антония внимательно посмотрела на нее, поймав себя на том, что недовольно хмурится, заметив, как официантка поглядывает на Ива. В груди странно кольнуло, и, прежде чем Тони поняла, что делает, она положила изящную кисть поверх широкой ладони де Ранкура.
– Доверюсь выбору мужа, – мурлыкнула девушка, хлопнув ресницами и посмотрев на слегка опешившего герцога. – Правда, дорогой?
– М-м, рагу, хлеб, овощи и квас, – перечислил Ив, косясь на Огонечка.
Что это она вздумала кокетничать с ним, причем явно наигранно?
– Как пожелаете. – Служанка присела в реверансе и удалилась на кухню за заказом.
Ив же, повернувшись к супруге, одарил ее внимательным взглядом, ухватив за подбородок.
– И что это было? – поинтересовался он, вздернув рыжую бровь.
– Что? – Тони с невинной улыбкой посмотрела на Ива.
– Ты зачем решила мне глазки строить? – уточнил герцог и неожиданно медленно погладил большим пальцем нижнюю губу девушки.
В серо-зеленых глазах блеснул огонек, Антония усмехнулась, не опустив головы.
– И ничего я не строила. – Она дернула плечиком. – Просто мне не нравится, когда всякие посторонние особы пялятся на моего мужа, – заявила Тони и повернула голову, высвобождаясь.
Де Ранкур моргнул, осознавая только что услышанное, чуть не ляпнул, что никто на него не пялился, а служанки всегда улыбаются посетителям – это часть их работы, но вовремя прикусил язык. Ухмылка неудержимо просилась на лицо, но мужественным усилием воли герцог сдержал и ее. Кажется, его своенравный Огонечек начинает проявлять замашки собственницы, и, сожри его ррыхр, Иву это понравилось. Он дождался, когда им принесут заказ, полюбовался на воодушевленное выражение лица супруги, с каким она смотрела на аппетитное и ароматное мясо на тарелке, и, едва Тони поднесла кусочек мяса к губам, негромко обронил:
– Приятного аппетита, ревнивая моя.
Она замерла, уставившись на него возмущенным взглядом, и отрезала:
– Вот уж нет, – сунув вилку с мясом в рот.
Ревность подразумевала чувства, а за такое короткое время они вряд ли могут возникнуть, в этом Антония была уверена. Да, ей нравилось проводить время с Ивом, нравилось, когда он целовал или обнимал, но это еще ничего не значило. Ее ушей коснулся довольный смешок Ива, однако девушка была слишком голодна, чтобы сейчас вступать с ним в спор. Пусть думает что угодно, самодовольства ему не занимать, как уже поняла Тони, – она все равно останется при своем мнении. А всякие там подавальщицы
