кофемашину». Я вспомнила, с каким гордым видом компьютерщик презентовал мне чашку эспрессо. Ох, Диз, не о тебе ли речь?
— Не верю, — легко согласился он. — Но я верю, что, если повезет, можно встретить того, кто примет нас такими, какие мы есть. И это лучше, чем твои франкенштейновские эксперименты по сборке нового человека из самых красивых, тщательно подобранных частей.
Я отвлеклась от описания вздымавшегося декольте и посмотрела на айтишника. Судя по виду, он не шутил.
— Да ты романтик! — Кто бы мог подумать. — Только вот что-то не верится, что в мире найдется большой спрос на…
Я неопределенно взмахнула рукой, подразумевая нас. Себя — в большей степени.
— Стремящегося вечно всё держать под контролем невротика с параноидальными тенденциями и склонностью к гипертрофированной эмоциональной реакции? — подсказал Диз. — Да, я могу понять, откуда берутся твои сомнения.
Глаза его смеялись. Я открыла было рот, чтобы возмутиться, но, подумав, закрыла его обратно. Оценка была на удивление точной. В смущении я спряталась за страницами романа. Как вообще обсуждение третьесортной любовной прозы перешло во что- то… серьезное? И неправильное. Притираться друг к другу, прятать свои недостатки и менять себя ради партнера — вот нормальные человеческие отношения. А думать, что кто-то примет тебя таким, какой ты есть на самом деле, «со всеми потрохами», как любила говорить моя прабабушка… это даже не сказки.
— Сколько на твоих часах? — внезапно спросил демон из-за монитора.
Я достала смартфон и посмотрела.
— Половина двенадцатого, а что?
— Проклятие! Лина меня убьет, я обещал выйти еще полчаса назад.
Захлопнув крышку ноутбука, Диз замер, в задумчивости проводя ладонью по небритому подбородку.
— Как я выгляжу? — поинтересовался он.
Потрепанно и неблагонадежно. Хорошо, на самом деле.
— Как всегда, — нейтрально ответила я и не удержалась от вопроса: — Что, опаздываешь на свидание?
В самом деле, раньше мне это не приходило в голову, но должен же был кто-то, пока он сидел ночами за ноутбуком, страдать от одиночества и ждать от него смски?
— С Каталиной? Боюсь, я не в ее вкусе… — подумав над моим ответом, он потребовал уточнений: — «Как всегда» — это как? Скажем, ты бы доверила мне свои деньги?
— Ни копейки, — призналась я.
Кажется, его это уязвило.
— Спасибо за откровенность. Не знаю, что такое «копейка», но, судя по тону, это не слишком большая сумма.
— Примерно две десятитысячных доллара, кажется.
Айтишник посмотрел на меня в изумлении.
— Ради всего святого, зачем вы выпускаете деньги, на которые ничего нельзя купить?
Как часто бывало в наших разговорах, я не знала ответа на этот вопрос. А действительно, зачем? И десять копеек: большинство моих знакомых даже не заморачивались забрать их на кассе, если давали на сдачу. Проведя пятерней по волосам и еще больше растрепав их, демон тяжело вздохнул.
— Ладно, менять что-то все равно некогда.
Подмигнув мне, он сгреб со стола бумаги, подхватил ноутбук и растворился в воздухе прежде, чем я успела сказать, что не помнила, чтобы у них в IT был строгий дресс-код. Покачав головой, я углубилась в чтение.
В ту ночь Диз больше не заходил на кухню. А я поняла, что без него на ней было удивительно пусто.
Я думала, труднее всего будет пережить ночи. Я ошибалась: дни казались гораздо тяжелее. Ночи проходили быстро, в приятной (даже я была вынуждена это признать) компании и за живительным кофе. Дни бесконечно тянулись в попытках сохранить рассудок.
— Я опоздала? — спросила я у одногруппников, появляясь в аудитории в самый последний момент.
Стоило на секунду на что-то отвлечься, как я забыла про тест по макроэкономике. Просто вылетело из головы: в одно мгновение я мечусь по комнате под язвительные комментарии Софии и пытаюсь собраться на лекцию, в следующее — думаю, куда я так спешила, и не могу найти ответ.
Так бывает, если не спать нормально так долго, как не спала я.
— Нет, он только начал раздавать задание.
