моего имени.
— Наташа Соколова, — ответил за меня секретарь ректора. — Доброго дня.
Только вот взгляд его не сулил мне ничего доброго.
— Оливер, — рассеянно представился парень. — Очень приятно. Это Моника, а с остальными мы тебя потом познакомим. Так с чем вы к нам, мессир?
— Господин ректор попросил передать вам свое обращение, — мужчина протянул Оливеру белый конверт. Когда они так говорили о ректоре, нормально и спокойно, было легко представить на месте тентаклевого монстра какого-нибудь благообразного старичка. — Значит, вы нашли нового редактора?
— Так точно, мессир. Вы имеете что-то против? — спросил мой новый шеф.
Похоже, даже до Оливера стало доходить, что что-то здесь неладно.
— Нет, что вы. Хотя я бы на месте мадемуазель Соколовой, — он снова перевел взгляд своих блеклых глаз на меня, — сейчас сфокусировался на учебе.
Я поникла. Даже ректорский секретарь знал о моем неминуемом провале с алхимией. Пропущенные занятия, невыбранная тема… Впрочем, теперь я была намерена еще побороться. Я подняла голову и расправила плечи.
— Я фокусируюсь… мессир. Честное слово. Я все исправлю.
По крайней мере, что смогу. Но просто так не сдамся.
«Так держать, — подумалось мне. — Осталось сохранить этот настрой до следующей лекции. И снова всё не забыть…»
Секретарь мягко рассмеялся.
— Надеюсь, мадемуазель, — он старомодно поклонился. — Желаю вам удачи в этом нелегком деле.
Судя по тону, это было предупреждение. Но все равно спасибо. Потому что я подозревала, что удача мне пригодится.
Глава 4
Призрак первой соседки и кровь в холодильнике
Сколько я себя помнила, я была «жаворонком» и бодро начинала день. Но шесть утра… Это было слишком рано даже для меня. Не знаю насчет содержания кофеина в чае, но последний тоже не помог: раскладывая на кухонной поверхности у окна, единственном в такой ранний час более-менее светлом месте в нашей комнате, кисточки и палетки с тенями, я откровенно зевала — и несколько раз чуть не промахнулась, пытаясь вместо румян зачерпнуть кистью содержимое чашки с апельсиновым соком.
Соседка, в это время готовившаяся ко сну (счастливая!), с интересом следила за моими приготовлениями.
— Впервые вижу, как ты встаешь на час раньше, чтобы накраситься, — заметила София, тщательно скрывая любопытство. — Из-за кого-то конкретного?
— Из-за Райли.
Последовала неловкая пауза, во время которой я умудрилась ткнуть себе в глаз кисточкой для туши и зашипела от досады.
— Ты хочешь мне в чем-то признаться?
— Да нет же! — глаз слезился, и я быстро заморгала, пытаясь не размазать косметику еще больше. — Не в том смысле. Просто…
Просто я не могла обойтись тушью, бальзамом для губ и растрепанным пучком рядом с кем-то, кто выглядел, словно провел последние три часа в салоне красоты, — и это в любое время дня и ночи! У меня тоже есть гордость, и так пострадавшая в последнее время.
Вспомнив про занятие по магии (София в итоге призналась, что, воспользовавшись моим состоянием в первый вечер, записала меня туда без спроса. «Все равно курс обязательный», — виновато сказала она; пришлось ее простить), нанесшее моему эго сокрушительный удар, я скисла. Как и следовало ожидать, я оказалась права, предвещая себе фиаско.
Началось все с того, что, войдя в класс, я увидела всего полтора десятка стульев, расставленных в пустом помещении по кругу. Отбросив непрошеные ассоциации с сеансами групповой психотерапии и пожалев о том, что укрыться от внимания преподавателя в заднем ряду не удастся, я заняла место по соседству с Райли и постаралась сделаться как можно незаметнее.
Я уже обратила внимание на определенную тенденцию в ГООУ: преподаватели здесь редко походили на нормальных
