Док вытащил из ларца парную спираль.
– Держи, Ведушка.
– Спасибо, – машинально проговорила я и надела серебряный браслет.
Под изумленными взорами «команды хороших ребят» витки спирали закрутились буравчиком и начали сжиматься. Они плотно обхватили запястье, и… ничего не случилось.
Я подняла глаза на Ратмира и тихо произнесла:
– Не работает.
Народ испуганно замер. В наступившей тишине шаги Ветрова показались громоподобными. Подойдя, он схватил меня за руку. От прикосновения аггела – пускай и запечатанного, но все же носителя природной магии – подделка лениво провернулась вокруг запястья.
– Это копия, – прошелестела я, как будто Ратмиру нужны были объяснения.
Неожиданно у Стрижа вырвался издевательский смех. Наверное, если бы черный артефакт, превративший хозяина в не пойму что с бантиком сбоку, был надет на чужую руку, я бы тоже рассмеялась, вспомнив, сколько ребятки отвалили за подделку. Но когда я глядела в потемневшее лицо Ветрова-старшего, становилось не смешно, а тоскливо. Выходило, что в ближайшее время вернуться домой мне не светит.
Он отпустил мою руку и отошел. Его пальцы словно оставили на моем теле горячий след.
– Что, Ветров? – с издевкой позвала Свечка. – Теперь у тебя есть какие-нибудь идеи?
– Ты же не намекаешь на то, что нужно пристрелить меня или отрезать руку? – огрызнулась я, на что стервозина изобразила ехидную улыбку и пожала плечами.
– Похоже, Птаха, тебе понадобится еще парочка чистых футболок. – Стриж похлопал меня по плечу. – Обещаю на этот раз перекопать исключительно твое белье.
– Угу, – кисло отозвалась я, следя за Ратмиром. – И было бы неплохо накормить нас с Доком.
Спрятав руки в карманы, Ветров-старший застыл у слепого черного окна. Видел ли он в отражении наши изломанные фигуры? Или его мысли находились далеко от мануфактуры? Сама не понимая причины, я вдруг почувствовала себя ужасно виноватой.
На следующее утро ни Свечка, ни Ратмир в лабораторию, к счастью, не приехали. Зато явился Стриж, сохранявший подозрительное присутствие духа, и притащил целую охапку вещей. Судя по всему, он перекопал мой идеально убранный шкаф и для чего-то прихватил короткое синее платье, которое я надевала только один раз – на выпускной балл в лицее.
Таращась в морок видения, я зевала и ломала голову, каким образом связаться с родителями. Изображение рябило, разлеталось зыбким дымком, и следить за действием былины становилось все тяжелее.
– Док, ты лучше всех знаешь, ее невозможно найти, – донесся до меня голос Стрижа. – Мы пытаемся. Рат весь город поднял на уши. Поищи другой способ.
Я насторожилась, внимательно вслушалась в беседу.
– Без драконьей крови ничего не выйдет. – В голосе Дока прозвучало сожаление.
Умирая от любопытства, я обернулась. Мужчины склонились над профессорским рабочим столом, уставленным многочисленными склянками с разноцветными составами. В центре лежал серебряный браслет-подделка.
– О чем речь? – Я все-таки решилась подойти к мужчинам.
Те быстро переглянулись.
Конечно, мы жили по правилу невмешательства – со стороны «бессловесной жертвы» и неразглашения – со стороны «команды хороших парней, убивающих не всех людей подряд». И, наверное, я бы приняла вполне справедливые законы Ветрова-старшего, если бы из-за браслета не начала превращаться в чернокнижника Гориана в юбке.
– Можете не рассказывать, – дернула я плечом. – Ведь это я ношу уродливую побрякушку, и за мной охотятся ваши конкуренты, и…
– Она всегда давит на жалость! – прерывая мои стенания, испуганно предупредил Док.
– Ладно, убедила, – вдруг кивнул Стриж.
Профессор даже икнул и вытаращился на боевого товарища.
– Но если Ратмир узнает… – предупредил приятель.
– Знаю, знаю, – махнула я рукой. – Он снесет тебе голову, а заодно и мне. Может, и Доку немного достанется.
От красочной перспективы расправы эскулап мученически застонал.
– Вы говорили о драконьей крови? – уточнила я деловым тоном. – Для чего она?
