– Богдан?
У меня на секунду остановилось сердце.
– Рат! – выкрикнула, вскакивая с качелей.
Коммуникатор жалобно пискнул и отключился, полностью разрядившись.
– Нет! – пробормотала я, пытаясь оживить потухшее зеркало. – Нет, нет! Только не сейчас! Проклятье!
Потыкав в черный экран, от злости отшвырнула приборчик в траву. Он звучно хрустнул о камень.
– Чем тебя обидел мой коммуникатор? – прозвучал недоуменный возглас Богдана.
Я резко оглянулась. Старший брат пересекал газон, направляясь ко мне.
– Ты соврал мне! – В моем голосе, прозвучавшем словно со стороны, слышалась злость. – Он жив! Ратмир жив!
Изменившись в лице, Богдан остановился. Я стремительно приближалась, желая ударить предателя побольнее.
– Я не врал тебе. Ты сама решила, что он погиб.
– Проклятье, Истомин! Когда ты научился так талантливо недоговаривать? – выдохнула я и толкнула его в грудь. Он поднял руки и отступил на шаг. – Как ты позволил мне думать, что он взорвался! Целый проклятый день я оплакивала его, чтобы потом вдруг дозвониться! Ненавижу тебя, Истомин! Немедленно набери его!
– Веда, успокойся, – примирительно отозвался брат.
– Я сказала, сейчас же! – выпалила я.
Неожиданно за разлапистыми дубами со стволами шириной в два человеческих обхвата взревел мотор автокара. Я настороженно замерла. Вдалеке завизжали тормозные колодки, словно кто-то яростно рванул с места и резко затормозил, чтобы вписаться в крутой поворот.
– Тебя привез Ратмир? – быстро спросила я, глянув на Богдана.
Хмурое выражение на лице Истомина говорило лучше любых слов.
– Предатель! – рявкнула я и сорвалась с места.
– Веда, стой! – выкрикнул брат. – Не смей за ним бежать! Ты не должна выходить за охранные контуры!
Наплевать на все контуры, вместе взятые! Я бежала так, словно от этого зависела моя жизнь. Выскочила на пустой тракт, диковато огляделась вокруг. Боясь потерять время, бросилась дальше и тут услыхала душераздирающий визг тормозов. Добежав до развилки, увидела высокую мужскую фигуру, стоявшую в круге фонарного света, по инерции сделала несколько бесполезных шагов и только потом, тяжело дыша, остановилась.
Ратмир сложил руки на затылке и запрокинул голову. Казалось, он мучительно пытался удержать себя на месте. За брошенным автокаром с открытой дверцей тянулся черный след от покрышек.
– Эй,
Ветров вздрогнул и медленно оглянулся. Казалось, он не верил собственным глазам. И я сорвалась с места, бросилась к нему, не чуя под собой ног, а потом врезалась в него со всей силы, обхватив руками горячее тело. Мгновение, и он стиснул меня в объятиях, зарылся лицом в макушку. Я слышала, как часто и сильно бьется его сердце.
– Он позволил мне думать, что ты погиб!
– Тихо, Веда, – уговаривал меня Ветров. – Я здесь. Со мной все в порядке.
Некоторое время мы стояли, тесно прижавшись друг к другу. Ратмир что-то шептал, быстрое и непонятное, а потом вдруг мягко попытался разомкнуть мои руки.
– Ты что делаешь? – испугалась я, мертвой хваткой вцепившись в его свитер.
– Ты должна вернуться в дом Венцеслава.
– Нет! Не смей меня гнать! Я почти пятнадцать часов думала, что ты взорвался, и оплакивала тебя. Поэтому даже не думай, что у тебя получится запихнуть меня под какие-то там контуры! Если ты уезжаешь, я поеду с тобой.
– Ты не понимаешь, о чем говоришь, – с успокаивающей интонацией вымолвил он.
– Тогда я упаду на землю, вцеплюсь в твою штанину и не позволю тебе забраться в автокар.
Видимо, я выглядела достаточно решительно, и Ратмир решил, что угроза будет приведена в действие.
Неожиданно он глянул куда-то поверх моей макушки. Я ощутила, как он напрягся всем телом, и обернулась. На перекрестке, широко расставив ноги и отбрасывая лепестки вытянутых теней, стоял Богдан. Брат пристально следил за нами. Казалось, его злость можно было не только почувствовать, но и увидеть.
– Ну что, Ветров, ты теперь доволен?! – заорал брат.
– Иди к нему. – Ратмир подтолкнул меня в сторону перекрестка. – Так будет лучше.
