участие в службах не налагает, так что местные боги, ежели они вдруг все же есть, не должны обидеться. — О подобной милости для своего послушника не прошу, он еще не принимал обетов, да и отдохнуть ему надо перед завтрашним действом. — Подавшись чуть вперед, я заговорщицким тоном добавил: — Мы с отроком измыслили, как Церкви посрамить смотрителя корреры и главу гильдии танцующих с быком.
— Надо же! — изумленно воскликнул Ампура. — Молю вас, брат, поделитесь скорее — как?
— Э-ле-мен-тарно, архипастырь! Завтра послушник выйдет на танцовище!
Главный городской поп так и сел.
— Но… Как же?.. А… — только и выдавил из себя он.
— Исключительно во славу Святого Сердца, разумеется, — добавил я. — Правда, я, отправляясь в путь, не прихватил из монастыря никаких достойных атрибутов, дабы юноша, появившись в коррере, мог их как-то явным образом продемонстрировать. Ну, какую-то крупную ладанку, например, — Тумилу можно будет ее снять перед началом действа, повесить на стену и вознести краткую молитву. Как вам такой вариант, а?
— Блестяще, — прошептал архипастырь.
Ну еще бы. Ты ж, поди, не ради ублажения богов смотрителю молебны навязать пытаешься, а за соответствующую оплату.
— Я сегодня же пришлю вам что-нибудь соответствующее.
— Имеется одна небольшая сложность, преподобный, — вздохнул я.
— Я могу помочь разрешить ее каким-то образом? — В Ампуре с каждой секундой росло воодушевление.
— Возможно, — кивнул я в ответ. — Для выступления на танцовище нужен бычий спотыкач, но на по-настоящему хороший, боюсь, у меня не хватит денег. Конечно, князья Тимариани, Софенине и Хатикани, без сомнения, ссудили бы мне потребную сумму, но посвящать в дела Церкви светских владык — это как-то…
— Я понял вас, брат Прашнартра. — Архипастырь поднялся. — Пришлю пару драм вместе с реликвией. А теперь прошу простить — перед торжествами у меня еще есть куча дел.
Так-так, и насколько ж мое присутствие на службе и выступление Тумила твои акции поднимет, что ты даже не поморщился при разговоре о деньгах?
Я ополоснул архипастыреву чашку, налил себе чаю из самовара и принялся доедать пирожные — зачем добру пропадать?
Остаток дня прошел спокойно и без визитеров. Я выяснил, что да, судить танцы с быком будет сам князь с Большой Горы (за свое всегда беспристрастное судейство он пользуется у горожан большим авторитетом) и что гости князя приглашены с ним и отцами города в особую ложу корреры, посидел немного в библиотеке, проинструктировал явившегося с тюком обновок Тумила по применению присланного преподобным Ампурой здоровенного знака Святого Сердца (серебряного и на серебряной же цепи — обратно фиг отдам, а если архипастырь будет этим недоволен, то может на меня царю пожаловаться) — юность к просьбе старости проявить перед началом состязания благочестие отнеслась с пониманием, ну или, по крайней мере, не фыркала недовольно, — затем поужинал, да и отправился в Пантеон.
На службу, в которой мне отвели почетную обязанность ассистировать самому архипастырю Тампуранка (а в монастыре ни разу такого не доверяли!) во время принесения искупительных жертв, приперлась вся знать и денежные мешки города, хотя, разумеется, весь его зал они не заполнили — только первые ряды. Большинство же составляли простые горожане, пришедшие искренне, а не потому, что положение обязывает, помолиться. Ну и на диковинку поглазеть — монаха из горной обители.
Чего я на самом деле по дороге к храму только про себя из бесед прохожих не узнал — люди, понятно дело, сплетничали и обменивались новостями. И что святой я, и чудотворец, и еду-де я чуть ли не возвращать Кагена из мертвых…
А вот про завтрашний танец с быками, к моему удивлению, не судачили. Нет, предстоящее действо на самом деле, конечно, обсуждали, но лишь в плане предвкушения забавы и битья об заклад, что танцор такой-то запросто уделает танцора имярека и тому подобное, а вот о грядущем участии моего стремянного толпа не знала — гильдия и смотритель корреры сохраняли все подробности, вплоть до имен участников, в строжайшей тайне. Меня так и подмывало сделать вброс информации в толпу — едва сдержал себя.
Служба прошла в торжественно-штатном режиме, сбор даров и жертв от населения, судя по довольному лицу архипастыря, вполне оправдал надежды клира, после чего простой народ начал праздновать Вознесение Сердца, а я ушел обратно во дворец наместника — отдыхать. Старенький я уже все же…
Несмотря на общую утомленность, сон пришел ко мне далеко не сразу. И далекий шум гуляющей толпы мешал, конечно, не без этого, но основной помехой был все же не он. Мысли. Мысли лезли в голову, тревожные и дурацкие. Оказывается, я всерьез
