кабанчика, прыгнул на него, и визг оборвался хрипом. Лаки думал, что колосс остановится, но нет, тот побежал истреблять все стадо.
Лаки посмотрел на монитор ПДА; переведенный в беззвучный режим, он не сигнализировал о повышенном радиационном фоне писком, но предупреждал письменно. Зарядка показывала одно деление – скоро надо будет менять батарейки.
Взревел колосс, завопил так, будто чудо болотное увидел, захрипел и смолк – видимо, увлекся погоней за кабанами и угодил в аномалию. Спасибо тебе, разминировал дорогу! Лаки побежал по его следам, по запаху определил, что мутант попал в «микроволновку».
Смрад стоял такой, что пришлось закрывать нос рукой. Издали казалось, что колосс застрял между дымящимися сосновыми стволами. Лаки подошел поближе и понял, что дымится мутант. Тушу обуглило неравномерно, больше всего пострадала голова и грудь, массивные задние лапы пузырились ожогами.
Лаки поправил рюкзак и, проверяя путь гайками, зашагал на восток. Солнце за спиной уже клонилось к горизонту, ПДА показывал время – пятнадцать ноль пять, через два часа стемнеет, хорошо бы добраться до берлоги засветло. Если верить карте, до нее осталось всего ничего.
Он ощущал себя последним выжившим на планете: под ногами ни окурков, ни оберток, ни клочков целлофана… Природа очень быстро заявляет права на чужеродное: консервные банки поедает ржа, хвоя и опавшие листья быстро погребают под собой мусор. Зона представилась ему живым метаорганизмом. Леса – ее легкие, а ветер – дыхание. Мутанты – ее глаза, уши, руки и зубы, ручьи и реки – артерии и кровеносные сосуды. А человек… вредоносная бацилла, от которой следует избавиться.
В отличие от промокших «берцев», которые сейчас лежали в рюкзаке, в кедах получалось ступать почти бесшумно, и Лаки слышал, как трещат трущиеся друг о друга стволы, перекликаются синицы и вдалеке воют волки.
Выстрел громом прокатился над лесом, Лаки аж подпрыгнул на месте, выругался. С веток вспорхнула стая ворон, воздух наполнился хлопаньем крыльев и возмущенным граем. Неужели какие-то безумцы забрели сюда? Зона – идеальная площадка для адреналинщиков, которые не за хабаром ходят в самую глубь, а для удовольствия.
Вспомнился рассказ Шалома о сталкере Тхнэ, который сошел с ума. А если парень влез в пси-аномалию? Лаки остановился, достал из рюкзака и пристегнул к поясу контейнер с артами от «психичек». Врешь, не возьмешь!
Загавкал автомат, донеслись едва различимые возгласы – значит, стрелков как минимум двое: у одного АК, у другого дробовик. От осознания, что неподалеку есть люди, на душе сделалось теплее.
Старожилы говорят, поначалу тут с людьми непонятно что творилось. Были местные, которые возникли вместе с Зоной, но о себе они ничего не помнили. Причем это были не исчезнувшие обитатели Наро-Фоминска, а непонятно кто – нигде не значились и, словно материализовались из воздуха. Потом они куда-то подевались, то ли разбрелись по России, то ли спецслужбы посчитали их опасными и пустили в расход. А может, до сих пор живы, но томятся в подвалах, и на них проводят опыты.
Если стрелявшие – адекватные сталкеры, то к ним следовало бы примкнуть, командой проще выжить. Лаки пошел на звук, проверяя дорогу гайками. Он увидел их на поляне в паре десятках метров. Плечом к плечу стояли трое, один рыжий, узколицый с мелкими чертами лица, его Лаки мысленно окрестил Крысой; второй – невысокий, чернявый, круглолицый, безбровый и светлоглазый с носом-пуговкой, этот получил прозвище Хрюндель; над ними возвышался двухметровый громила с выступающей нижней челюстью. Хрюндель держал ПДА, все трое что-то разглядывали на экране. Крыса то и дело вскидывал голову, оглядывался. Недалеко от троицы валялись три дохлых волка.
Лаки надеялся, что они заговорят, и тогда станет ясно, кто они и что им здесь надо, но Крыса вскинул руку и махнул перед собой, молча направился перпендикулярно маршруту Лаки, вдоль реки. Видимо, он возглавлял отряд, и остальные последовали за ним.
– Скатертью дорожка, – прошептал Лаки и подумал, что во-первых, ему с ними не по пути, а во-вторых, они скорее всего неадекватные, как тот злосчастный Тхнэ.
Вспомнилась легенда Кузи, что все, кто подбирался к Яне, погибали. Наверное, доля правды в этом есть, и Брют не одного человека угробил, а потом от отчаянья посадил на крючок везунчика Лаки.
Лаки еще раз посмотрел на карту, на солнце, прячущееся за сосновыми кронами, опять на карту. Скоро будет железнодорожный узел, в нескольких километрах от него – берлога. По идее, можно успеть в убежище, но неизвестно, какой будет дорога и сколько аномалий придется обходить. В идеале найти бы ветку железной дороги и идти по ней. Лаки провел пальцем по карте и уперся в пунктирную линию. Ага, вот она!
Насыпь из гравия уже поросла молодым сосняком, а рельс и шпал наверху не оказалось – то ли давным-давно местные растащили и сдали на металлолом, то ли дорогу просто не достроили. Лаки двинулся по насыпи. Гравий шуршал под ногами, колол
