ела.
Лаки вспомнил о плитке шоколада, которую берег на крайний случай, решил пока промолчать и достать ее, когда придет пора пить чай.
Пока бегал, Лаки так нагрелся, что шоколадка в нагрудном кармане чуть расплавилась и деформировалась, но даже этот неприглядный кусок заставил Ночку взвизгнуть от восторга. Она по квадратику отламывала шоколад, отправляла в рот, зажмуривалась от удовольствия. Надо отдать ей должное, все она не съела, три прямоугольника оставила Лаки, но он решил сохранить шоколад на утро.
– Однозначно это два – два! – проговорила Ночка, обхватила руками алюминиевую кружку, над которой поднимался пар, но я верну долг! – Она отправилась в одиночную камеру, прихватив фонарик, зашуршала там и вернулась с бутылкой. – Ты же любишь портвейн?
Интересно, о скольких еще маленьких слабостях она знает? Лаки смежил веки, скрипнул зубами. Или, может, позволить себе расслабиться? Все равно безнадега полная, так хоть порадуешь себя напоследок. Он открыл один глаз, посмотрел на этикетку. Девяносто четвертый год, обалдеть! Не выдержал, взял бутылку, повертел в руках.
– Ты будешь? – спросил он.
– Однозначно, – она опустошила кружку и постучала ею о стол. – Оскверню благородный напиток алюминием.
– Подожди ты, там же натуральная пробка, штопор нужен… Ну, или вилка. У тебя есть?
Штопора в хозяйстве не обнаружилось, как Лаки и подозревал, зато нашелся столовый нож с длинным узким лезвием, сточенным наполовину, им Лаки и расковырял пробку, плеснул вино Ночке, поднес к своей кружке… Вспомнил, как в прошлый раз Юля предложила выпить и чем это закончилось, поставил бутылку и налил себе чаю.
– Извини, но мне пить категорически нельзя, у меня планка падает.
– Даже немножечко? – проговорила Ночка с сочувствием. – Как жаль! Я видела тебя один раз трезвым, второй – выпившим, ты был таким милым!
– Даже капли нельзя, – вздохнул он. – Из-за алкоголя я совершил… сделал глупость и очень подвел одного человека. Теперь не знаю, смогу ли это исправить. В общем, пьянству бой, я себе пообещал.
Видимо, у Лаки стало такое лицо, что Ночка спросила:
– Все так серьезно? Могу ли я помочь тебе?
Если бы она знала, взяла бы свои слова обратно! Лаки мотнул головой:
– Нет, ты вряд ли захочешь, когда узнаешь. Ты и смотреть на меня не захочешь.
– Расскажи.
– Извини, нет, не буду. Ты ж можешь посмотреть во сне, узнать мои мысли, вот и посмотри.
– Специально не могу, оно происходит спонтанно. Если бы я могла, то ни за что не согласилась смотреть глазами некоторых людей, например, Гуся. Все равно что из канализации пить, – она ненадолго замолчала и продолжила: – Не верю, что ты способен сделать что-то ужасное, ты не такой, я знаю.
«Я тоже не верю, и в этом вся проблема», – подумал Лаки.
– Ну и ладно. Не хочешь, и не надо, – Ночка чокнулась с его кружкой и собралась сделать глоток, но Лаки остановил ее руку.
– Погоди. Давай я расскажу тебе, как правильно пить портвейн, – он поставил кружку на ладонь. – В идеале нужен бокал в форме тюльпана, чтоб чувствовать аромат. Крепленые вина должны немного подышать, чтобы выветрился спирт. Пьют портвейны, не закусывая, – Лаки повращал кружку, подул туда и вернул Ночке. – Теперь нюхай. Что чувствуешь?
– Вином пахнет, – проговорила она. – Семечками! Жареными семечками. Еще чем-то, не понимаю чем.
Лаки забрал у нее кружку, жадно вдохнул аромат:
– Немножко меда…
– Точно – мед!
– Цветы, анис, сухофрукты. Жареные орешки. Видишь, сколько всего намешано, и это нормально и правильно, никакой химии.
– Странно, я этого не знала. Думала, вино должно иметь запах браги. Да, изюм и курага. Надо же!
– Теперь пробуй, – посоветовал Лаки.
Пила Ночка мелкими глотками, с таким же наслаждением, с каким ела шоколад.
– Обалденно. Раньше мне не нравились портвейны, а этот – просто сказка.
