– Хороший портвейн найти сложно, да и пить вино надо уметь, – Лаки вздохнул, хлебнул чаю и представил, что у него в кружке любимый напиток. – Важно соблюдать температуру подачи, для каждой марки она своя. Столовые вина как правило охлаждают, крепленые – нет…
– А что такое столовые и крепленые? – искренне поинтересовалась Ночка.
– В столовые спирт не добавляют, его делают винные дрожжи из сахара. Крепленые делают, добавляя спирт во время брожения, дрожжи дохнут, сахар остается винный.
– Ясно, в это вино добавили спирт.
– Совершенно верно.
– Прости, но я в этом деле темнота.
Ночка согнула ноги в коленях, наклонилась и подперла голову руками. Портвейн начал действовать, и девушка раскраснелась.
– Чувствую, что я темнота гораздо больше тебя в большинстве вопросов, – успокоил ее Лаки.
– Да брось ты! У тебя жизненный опыт, а я все почерпнула из книг. Я ж в цивиле почти не бываю, опасно это, мой дом здесь. Налей мне еще!
Лаки плеснул ей портвейна, она оперлась спиной о стену, запрокинула голову.
– Мне, наверное, тоже нельзя пить, каждый раз начинаю себя жалеть. А ты зря завязал, у тебя просто душа… большая, и ей становится тесно в теле. Так, наверное. На сто процентов уверена, что ты не способен совершить низость.
Лаки захотел громко рассмеяться, но он, конечно же, не стал этого делать. Наверное, девушка права, и он в последний момент, как в случае с Кузей, спасует. А может, рассказать ей все?..
И что? Да, на душе полегчает, и только. Ты что, не видишь, что нравишься ей? Так глазками и стреляет, то запястье свое погладит, то волосы тронет. С чего ей помогать тебе и спасать Юлю, по сути, конкурентку? Да и чем она поможет в цивиле? Ее везение работает только в Зоне.
– А давай споем? – неожиданно предложила Ночка и затянула песню Чижа: – Не обращай внимания на то, если я вдруг лажанусь.
Ничего так спела, почти во все ноты попала.
– Гитары нет, – развел руками Лаки.
– Давай без музыки, душа требует.
Лаки прислушался к ощущениям и понял, что не против, только что-нибудь минорное, под настроение. Он лег на спину, представил, что у него в руках гитара, ударил по воображаемым струнам и предложил Юлину любимую песню:
– Как ты смотришь на «Я хочу быть с тобой»?
– Она мне в детстве надоела, эта песня. Я бы лучше про крылья…
– Ладно.
Спели «Крылья» «Наутилуса», потом – «Золотое пятно», затем «Кондратия» и «Русского матроса». Лаки не помнил слов, но знал музыку, Ночка – наоборот. В перерывах Лаки наливал Ночке вино, остановил себя, когда она выпила полбутылки. Закрыл портвейн пробкой, отодвинул к стене:
– По-моему, тебе достаточно.
– Было бы неплохо нам еще по одной, – пропела она. – Впрочем, нет так нет[10]. Очень душевно, прям хочется попросить, чтоб мгновенье остановилось, – она легла на бок, подперев голову рукой, чуть придвинулась к Лаки.
Он сделал вид, что не заметил этого. Значит, ошибки нет, он на самом деле ей нравится, и теперь страдающая от одиночества девушка пытается его «склеить». Не стоило ее поить, сам виноват, придумывай теперь, как выкручиваться.
– У нас с тобой музыкальные вкусы совпадают, – сказала она шепотом. – Что само по себе редкость.
– Вообще-то я предпочитаю транс, но его на гитаре не сыграешь, – ответил Лаки, не открывая глаз.
Он чувствовал ее дыхание, пристальный взгляд. Наверное, каждый второй на его месте воспользовался бы ситуацией, Ночка ведь прехорошенькая, а вечер холодный, хочется прижаться к теплому телу. Но Лаки так не мог, он всегда спал с женщинами только по любви. Правда, любовь в его представлении – разная, она может вспыхнуть и угаснуть, а может изводить всю жизнь, но при этом никакую из них он не рискнул бы назвать настоящей, как и ненастоящей. Необязательно владеть женщиной, чтобы возникла любовь, и даже сейчас, без права на интим и продолжение, между ним и Ночкой была любовь.
Вот только Лаки никогда не коснется Ночки, потому что тогда он предаст Юлю и точно не сможет сдать девушку Брюту.
