двоюродных племянников мужа. Их отец, получив плату за аренду кузницы, появлялся здесь редко, и лишь тогда, когда присутствовал Юншань: приличия не позволяли поступать иначе, да и неприятности ему были ни к чему. Тем более сюда не ходили его жена и наложницы. Были время и возможность спокойно поразмыслить над ситуацией… Но стоило Яне только подумать об этом, как, шуганув испуганно запищавших малышей, в кузницу пожаловала Сяолан – с узелком, из которого доносился слабый запах чего- то вкусного.
– Не проголодалась, мама? – хитро прищурилась она. – Должна бы уже.
– Есть немножко, – Яна не без некоторого мысленного усилия вернулась в реальность. – Что у нас сегодня?
– Каша и тушёное мясо по твоему рецепту.
– Сами-то уже поели?
– Конечно, мама.
Сяолан готовила лучше, чем приёмная мать. Яна, поглощая приготовленный ею обед, даже позавидовала будущему зятю: тому всю жизнь придётся питаться необыкновенно вкусно и сытно, танский идеал благополучного мужчины – круглый животик – он наживёт достаточно быстро. А ещё – дочь за три года как-то незаметно превратилась из мелкой егозы в подростка с явными признаками будущей женщины и хорошей хозяйки. И когда только успела…
– Мама, а что это там стоит? Можно посмотреть?
– Где? – Яна не сразу сообразила, о чём, собственно, речь. – А, ты о том тазике? Лотосы.
– Какие лотосы? – удивилась девочка. И, не дождавшись ответа, сорвалась со скамьи. Всё-таки что-то от маленькой егозы в ней ещё оставалось. – Ой, и правда, лотосы! Какие красивые… Мамочка, откуда они?
– Подарок принцессы Тайпин, – усмехнулась Яна, дожёвывая последние кусочки.
– Вот это да… Так ты в милости у самой принцессы? – Надо было видеть округлившиеся глаза девочки. Вот чего у ханьцев не отнять, так это пиетета к власти.
– В милости… Слишком громко будет сказано, доченька. Она мне заказ сделала. Не веришь? Вот письмо, – и Яна вынула из-за пазухи сложенный листок дорогой тонкой бумаги, на которой изящными знаками было написано послание принцессы.
– Какой красивый у неё почерк… Не то что у меня, – вздохнула Сяолан, прочитав письмо. – Бабушка Чжан нас всех одинаково учила, а всё равно у меня получается неровно и неизящно… А ещё я не умею составлять двойные послания. Читать – могу, а составлять не получается…
– Какие ещё двойные послания? – не поняла мать.
– А вот же, смотри, мама: если правильно читать, сверху вниз, то получается одно, а если слева направо, по строчкам знаки читать – получается другое, – в голосе девочки сперва прорезалось удивление, а затем понимание. – Не все знают, что можно читать ещё и так, а бабушка Чжан нас учила…
Яна мысленно отвесила себе оплеуху. Дура. Могла бы и раньше сообразить, не впутывать ребёнка во все эти дела. Впрочем, она и «правильно»-то читала весьма посредственно, постоянно путая знаки и их произношение, что уж там говорить о каких-то там китайских анаграммах.
– А… что там написано, этим самым двойным письмом? – спросила она, как бы между делом увязывая пустую чашку и палочки в узелок.
– «Великая госпожа советует не верить более никому. Письмо от вас будет прочитано ею незамедлительно», – с готовностью ответила дочка.
– Ясно, – вздохнула Яна, мрачнея. Она понятия не имела, какая там интрига завертелась вокруг Нефритового престола, и совершенно не горела желанием в неё встревать. Предупреждение принцессы в сочетании с письмом можно было расшифровать очень просто: «Сиди тихо и не высовывайся, в случае чего зови на помощь». Разумно. Это говорит о том, что принцесса навела справки о ней и её семье, и знает, кто в её окружении способен прочесть эти… анаграммы. А главное, это – не завуалированное, а вполне явное предупреждение о надвигающейся опасности. Пока монах Ли Дань в фаворе, даже принцессе будет трудно что-то ему противопоставить. А коль он уже заинтересовался «госпожой мастером», то вряд ли отцепится по- хорошему.
Смутное подозрение ещё не есть уверенность, но Яну не оставляла одна неприятная мысль: что монах может представлять интересы тех… искателей ключа. Явных доказательств тому не было никаких, но мысль откуда-то явилась и не давала покоя. Раз так, версию стоило бы проверить. Но… наверное, не в этот раз.
