Когурё, неизвестно. Но догадки у сотника были, и они не понравились ему настолько сильно, что пришлось срочно созывать военный совет.
– Ванчжун сговорился с мохэ, – авторитетно заявил пожилой хан Елюй, приглашённый на этот совет в качестве союзника. – Те никогда не нанимаются в чужое войско в одиночку, только родами. Раз свои от клятвопреступника уходят, он обратился к старым врагам. А те и рады всем насолить. Но Ванчжун – надменный и недальновидный человек. Как только мохэ попадут под удар вашей армии, они без колебаний выкупят почётный мир его головой. Об этом он не подумал.
– Мог ли он заключить союз с мохэ не ради разгрома армии хуанди, а ради одного набега? – сотник мятежника лично не знал, и потому предпочёл спросить у того, кто был знаком с Ванчжуном.
– Мог, – подтвердил хан. – Ты говоришь о Бейши. М-да… Всё складывается. То, чего ты опасаешься, непременно случится: раз появились лазутчики Ванчжуна, значит, его тумен уже недалеко. Мои воины будут сражаться плечом к плечу с твоими, сын гуна, ибо я верен клятве, данной хаганам табгачей. Вели землепашцам хань вместе с их припасами укрыться за стенами.
– Я пошлю гонца в Тайюань.
– Гонец не доедет. Ни твой, ни мой. Ванчжун уже осаждал и брал ханьские города, он знает, что нужно делать в первую очередь.
– Значит, и тебе, хан, придётся укрыться за стенами, – произнёс сотник, мрачнея. – Велишь своим людям сворачивать юрты.
– Хватит ли места? Бейши ещё не город, а крепость. А у нас ещё и стада.
– За мастерскими есть большой пустырь. Твой кош может расположиться там. Крестьян и рабочих я размещу на рыночной площади, там сделают для них укрытия.
О том, что все мужчины крепости, достигшие двадцати лет, теперь подлежали тотальной мобилизации, сотник не сказал. Зачем говорить об очевидном? Также он умолчал и о том, что многие степнячки наверняка возьмутся за луки и встанут на стены рядом с мужьями и братьями. Если бы речь шла о вражде между киданьскими племенами, женщины спокойно препоручили бы разборки мужчинам и сидели бы в юртах. Но мохэ к разряду своих никак не относились, а кидань, пошедший с ними против других киданей, заслуживал кары. Тут поднимется всё племя. Сотнику оставалось организовать оборону таким образом, чтобы отряды киданей и ханьцев как минимум не мешали друг другу.
А дома он имел конфиденциальную беседу с теми двумя засекреченными чиновниками, которые всё это время совершенствовали орудийную батарею. О чём конкретно они говорили, осталось тайной, но караул у порохового склада, созданного в одной из башен, немедленно был утроен.
Два дня спустя к стенам Бейши подъехал одинокий всадник. Измученный, с кое-как перетянутыми тряпками ранами, едва держащийся в седле молодой уйгур, оказавшийся охранником торгового каравана. Единственным выжившим из всех.
Ли Ванчжун действительно знал, что нужно делать перед осадой города. Или городка.
– Он пришёл за пушками, – мрачно сказала Яна.
Бейши закрыл ворота, когда крестьяне из выселок, напуганные новостями, собрали нехитрые пожитки и ушли под защиту стен. Они лишь жалели домики-фанзы, ведь если степняки их сожгут, то зимовать придётся в лучшем случае в казармах. Но крестьяне хотя бы своё зерно с собой из домов вынесли. Ремесленники имели огородики, кое-кто держал коз, куры были у всех, но в основном хозяйки покупали продукты – хоть ту же муку или зерно – на рынке. Теперь распределение зерна из запасов крепости было строго лимитировано, сотник отдал на этот счёт должные распоряжения. Вообще он толковый командир. Довольно быстро пресёк панику среди гражданских, возникшую было в Бейши после того, как подстрелили лазутчика, а гарнизон подняли по тревоге. Быстренько подпряг мужское население городка тянуть армейскую лямку. Времени на подготовку оставалось немного, но начальная военная подготовка в империи Тан вообще входила в тот минимум, которому полагалось обучать мальчиков любого сословия. Владению оружием обучали даже рабов и зависимых должников. При этом становилось малопонятным, каким образом армия Поднебесной временами терпела фантастические по тупости поражения. Снова вспоминалась гниющая с головы рыба. Но в Бейши с этим как раз был полный порядок.
Тем не менее давящее ощущение приближающейся опасности, ранее терзавшее одну Яну, охватило почти всё мирное население городка. Беспокоились даже кидани Елюя, кое-как разместившиеся на пустыре, предназначавшемся на будущий год под застройку. Естественно, вместе со взрослыми переживали и дети. Ваня поделился новостью, услышанной от своего нового друга – Мэргэна: мол, хан Елюй принял окончательное решение уйти за стены после того, как у него в юрте побывал тайный посланец от Ванчжуна, и того посланца вытолкали взашей. Вот и думай, к добру это или к худу. Но в одном супруги Ли были уверены теперь абсолютно.
