ГЛАВА 15
Мы выехали на рассвете. Замок я покидала с легким сердцем — возвращаться в это логово ядовитых змей уж точно не было никакого желания. Да и рядом с мужем мне было спокойнее. Лучше уж окунуться в пучину бури, но чтобы он был на виду, чем мучиться неведением в уютном и защищенном со всех сторон убежище.
Мчались быстро. Лаар пребывал в хорошем расположении духа и даже позволил мне самостоятельно ехать верхом, выделив самого спокойного жеребца из имеющихся. Правда, на спокойного мой красногривый друг походил мало. Все же рысаки этой породы слишком ретивы, и удержать их на месте может лишь крепкая привязь или жесткая рука хозяина. У меня не было ни того, ни другого, и поначалу конь не слушался, но желание ехать самой и не задерживать весь отряд было слишком велико, и мне удалось обуздать непокорное животное. Правда, Лаар все равно ехал рядом, бок о бок. Контролировал. И я была уверена, что даже в такой бешеной скачке он готов в любой момент прийти на помощь.
Спустя несколько часов изнурительной дороги, когда уже болели все мышцы и руки с трудом удерживали поводья, мы наконец остановились.
По правую руку простиралось бушующее разнотравьем поле, по левую — торчали из земли обожженные остовы деревьев. Ветер разносил по округе острый запах гари, и крупные хлопья пепла оседали на одежде. Я аккуратно тронула одно, опустившееся как раз на плечо, — еще теплое.
— Все хорошо? — Лаар уже успел спешиться и незаметно оказался рядом. Протянул руки, помогая спуститься с жеребца. Я, не раздумывая, спрыгнула к нему в объятия и чуть пошатнулась, оказавшись на земле. Муж тут же поддержал.
— Все хорошо. Просто устала, — поспешила успокоить его и выдавила из себя подобие улыбки.
Признаться честно, улыбаться совсем не хотелось. Глядя на огромное пепелище, протянувшееся с запада на восток насколько хватало глаз, хотелось плакать навзрыд.
Ведь всего каких-то несколько дней назад здесь стоял могучий лес, шелестели кроны деревьев, перекликались птицы, сидящие на островерхих макушках, возились в высокой траве мелкие грызуны и жучки. А сейчас ничего не осталось, лишь щербатые обугленные пни и черная земля, словно покрывалом, накрытая пеплом.
Дышать было трудно, теплый прогорклый воздух разъедал гортань, и, нашарив в седельной сумке фляжку, я сделала несколько жадных глотков. Лаар тут же протянул мне тряпицу, смоченную в воде.
— Повяжи на лицо, так будет легче дышать, — посоветовал он, и я благодарно приняла повязку, приложила к лицу. — Нам придется разбить лагерь здесь. Отсюда ближе всего до материнской цветоножки.
— Вы отправитесь в лес? — Я с ужасом поглядела на то, что от этого самого леса осталось.
Мне и тут-то сложно дышать. А каково там, в сердце этой выжженной пустыни, — и вовсе страшно подумать!
— Да. Надо завершить начатое, — коротко ответил Лаар и принялся раздавать указания своим воинам.
Часть их уже ставили походные шатры и разводили костры. Оставшиеся, что только успели подъехать, снимали поклажу с жеребцов.
А я вдруг поняла, что не вижу среди прибывших свою помощницу. А ведь она вместе с нами отправлялась из замка.
— А где Хальди? — забеспокоилась я, судорожно озираясь по сторонам.
— Она с жеребцом справиться не смогла. Халид взял ее к себе, и они, кажется, отстали, — доложил один из стражей, что ехал как раз в хвосте.
Лаар заинтересованно выгнул бровь, но тут же отвернулся, потеряв интерес.
Мне же стало жуть как любопытно, в чем истинная причина задержки кшатрия и моей помощницы? Еще в замке я заметила, с каким восторгом и немой преданностью наперсница смотрит на Халида.
Наверное, так же я смотрю на Лаара…
Соблазн расспросить девушку был велик, но я решила не лезть к ней раньше времени. В конце концов, захочет — сама расскажет. Да и, чувствую, там тоже все не так просто, как хотелось бы. Ведь Хальди вдова, а вдов не принято брать в жены, разве что в наложницы, но такой участи для своей наперсницы я не желала.
Спустя час, когда все приготовления были завершены, отряд выдвинулся в лес. И кто бы знал, как мне было трудно отпускать от себя Лаара…
Оставалось лишь надеяться, что он и его люди непременно вернутся к закату.
