перелом костей предплечья есть. Дед руку тоже увидел.
– Плохо, как бы антонов огонь не приключился.
– Это что за болезнь такая? Не слыхал.
– Как же по-современному? Ах ты, выскочило из головы. Во! Вспомнил – гангрена!
Про гангрену Игорь слышал, при ней конечности больные ампутируют, и умирают часто. Лейтенант тоже не глухой, ситуацию понял.
– Дедушка, фельдшер или врач в округе есть?
– Как не быть? Только с лекарствами плохо, можно сказать – нет их.
– Надо бы пригласить. Только без свидетелей, осторожно.
– С понятием я, сделаю. Вот прямо сейчас и отправлюсь.
Дед ушел. Лейтенант правой рукой в карман брюк залез, вытащил бумажный пакет. От пребывания в воде, когда упал Федюнин в ручей, он размок.
– Документы-то хоть целы? – заволновался Игорь. – А то доставлю пустышку.
– Под бумагой еще прорезиненная ткань. Иди. Удачи!
– К черту. Кому пакет отдать?
– Помнишь майора Иванова? Он ждать будет.
Игорь вышел, но к передовой не направился. Что там делать белым днем? А вот предосторожность излишней не бывает. Выбрал место поукромнее, метрах в тридцати от сарайчика пасечника, залег. Если дед приведет не фельдшера, а немцев или полицаев, Игорь должен убить их всех, но не подпустить к раненому командиру. Прошел час, второй, когда показался дед, а с ним женщина средних лет с небольшим чемоданчиком-балеткой в руке.
Они проследовали в сарай. Вскоре вскрик раздался, потом из сарая дед вышел с ножом в руке. Это что они там делают? Игорь вскочил, домчался до сарая, распахнул дверь. Фельдшер испуганно вскрикнула. Видок у Игоря еще тот. Форма немецкая, автомат на нее наставил, лицо небритое и выражение на этом лице звериное.
– Катков, отставить!
А фельдшерица кости сломанные сопоставляла. И дед заявился, принес срезанные ветки, чтобы импровизированную шину наложить на место перелома. Игорю неудобно стало. Федюнин сказал:
– Все в порядке, иди.
– Так точно.
Фельдшерица так и осела на табуретку. Уж очень испугалась, думала – последний час ее настал. Игорь извинился:
– Вы уж простите меня, что напугал. – И вышел. За ним следом дед. Повертел головой, а Игорь как испарился. Только что прибыл, а не видно. И ни один листик не шевельнулся, шагов не слыхать. Дед посокрушался, наверное, глазами слаб стал, да слух плохой.
А в разведке, да в чужом тылу, только так и передвигаются, неслышными тенями.
Игорь ушел с легким сердцем. Дед за Федюниным приглядит, фельдшер медицинскую помощь окажет. Хотя лучше бы ему в госпиталь. Рентген, врачи опытные, лекарства.
Идти прежним маршрутом, как первоначально с лейтенантом хотели, было невозможно.
Немцы сейчас настороже. Небось, все тыловые охранные службы подняли. Сориентировался по карте. Лучше забирать правее, к Днепру. Выйдет далеко от полка, километров десять в сторону.
Зато больше шансов перебраться. Фактически двигался параллельно передовой. Сначала по лесу, потом дорогу перебежал. Для него одинаково опасны и немцы, и партизаны. Он в гитлеровской форме, запросто подстрелят. Да и не выстрелят, в плен возьмут – попробуй объясни, что свой. Не будешь же отстреливаться. Немного сбился с пути, понял, когда впереди открылась река. До вечера еще далеко, залег в кустах, решил понаблюдать. Немцев видел, жаль – бинокля нет. Какая-то часть пехотная стояла недалеко. Но немцы от своих окопов и траншей не удалялись далеко. Любой солдат в траншее или землянке чувствует себя более уверенным, чем на открытой местности. Случайный снаряд или пуля снайпера, и конец. Тем более в сорок третьем году в РККА снайперов уже было много, в каждом батальоне по снайперской паре было.
Хотелось есть, но терпение и выносливость для разведчика черты характера обязательные. Холерикам тут не место. С наступлением темноты послышался тихий перестук мотора. Игорь прислушивался и понять не мог, откуда звук идет? Оказалось – небольшой катер. Ткнулся носом в берег метрах в ста от разведчика.
То ли немцы важного чина привезли, то ли груз какой. В голове Игоря сумасшедший план родился. Захватить катер и на нем по
