двух дивизий. Пробрались за траншею, взяли пленного. Аккуратно врезали по голове, связали, рот заткнули и тихонечко поползли назад. Сложно было преодолеть колючку. Хижняк впереди землю проверял, потом стволом автомата поднимал проволоку. Игорю приходилось упираться, тащить за ворот пленного. Только к утру, когда на востоке начало сереть, ввалились в свою траншею, да с добычей. Две другие группы вернулись с пустыми руками.
Пленный, хоть и ефрейтор был, дал ценные показания – о трех рубежах обороны с ходами сообщений между ними, о пулеметных гнездах. Кое-что о дислокации и номерах дивизий, занимавших рубежи обороны. А еще – о поступлении в войска фаустпатронов. Во взводах пехотных выделялись солдаты, которых обучали навыкам боевого применения. После Курской дуги это были первые сведения о поступлении в вермахт нового вида противотанкового оружия.
Оба разведчика получили благодарность командования, отправились отдыхать. А через сутки Игоря вызвали к командиру разведроты. В небольшой комнате сидел сам командир роты, командир взвода и незнакомец в форме красноармейца, но без погон. Игорь вошел, поприветствовал.
– Садись, боец, – показал на табуретку Саватеев. – Ты позавчера пленного взял?
– Так точно.
– Их группа – Катков и Хижняк – смогли выполнить приказ.
– Сможешь пройти тем же маршрутом?
– Попробую.
– Девка попробовала – бабой стала.
– Пройду, если не изменилось ничего. Мало ли – минные поля поставили. Я не сапер.
– Людей на ту сторону перевести надо.
– Сколько человек?
– Двое. Ты – проводник. Перевел за первую линию траншей и назад. Никакого шума, языка. Сопроводил и назад.
– Ползти придется, место открытое, никаких естественных укрытий, – честно предупредил Игорь.
– Они люди опытные, во время перехода будут выполнять все твои указания. Выход в полночь.
– Слушаюсь.
– И держи язык за зубами. Куда, с кем – молчок.
– Товарищ командир, я не первый день в разведке, правила знаю.
– Напомнить лишний раз хочу. Ступай.
Игоря весь день никто не беспокоил. На кухню сходил, да спал. Поздним вечером, когда солдаты уже спали, в землянку пришел Жихарев. Толкнуть Игоря хотел, а тот сам поднялся, готов был. Подошли к штабу. А там уже Саватеев и с ним двое, плащ-накидками прикрыты. Игорь сразу смекнул – форму немецкую прикрывают, наверное, из армейской разведки, в смысле – разведотдел их армии. Они глубинную разведку осуществляют – на 150–200 км в тыл врага забираются, задачи у них посерьезнее.
Саватеев сам проводил Игоря и разведчиков в наши траншеи. Традиционное напутствие:
– Ни пуха ни пера!
– К черту!
Игорь, а за ним двое неизвестных поползли из траншеи на нейтралку. «Люстры» висели аж в двух местах, но поблизости от немецких позиций, пулеметчикам за границей света не видно ничего, поэтому Игорь шел в рост. Глядя на него, и разведчики шагали. Метров через сто пятьдесят Игорь лег. Разведчики повторили его действия. За весь путь они не проронили ни слова. У одного, что помоложе, немецкий ранец в руках. Ползти с ним неудобно. Молодой снял плащ-накидку, надел ранец на плечи. Так руки свободны, ползти сподручнее. Ползли друг за другом, буквально упирались головами в сапоги переднего. Когда взлетала ракета, замирали все, видимо, был опыт перехода. От места выхода из нашей траншеи пришлось отклониться вправо, к месту стыка немецких дивизий. Получалось дальше, но безопасней. Подползли вплотную, временами доносилась приглушенная немецкая речь из траншей, запах табака.
Вдруг Игоря по сапогу похлопывают. Обернулся, а тот, что за ним полз, знаки какие-то делает.
Непонятно, о знаках не договаривались. Игорь развернулся к разведчику, прошептал:
– Что случилось?
– Со вторым проблема, смотреть надо.
До немцев рукой подать, а тут досадная заминка. Подползли к молодому. Тот головой в землю уткнулся. Тронули – молчит. Игорь по голове провел, а она мокрая от крови. Наповал! Оба выстрела не слышали, случайная пуля прилетела с нашей стороны. Именно случайная, приборов ночного видения или прицелов не было тогда. А за триста метров в темноте попасть – ни один снайпер
