перед двустворчатыми дверями, и ждала. Шнурок звонка еще раскачивался, а звон колокольчика только что стих в недрах дома.
У меня за спиной замерли трое моих спутников. Магический покров, наброшенный Ризом, делал их невидимыми для смертных глаз.
Я сумела их убедить, сказав, что поначалу мне лучше встретиться с родными одной.
Я дрожала от холода, вспоминая мягкую зиму Велариса. И почему там, на далеком севере, теплее, чем здесь? Впрочем, в Притиании все странное. Возможно, еще до стены магия свободно распространялась по всему острову и сглаживала различия во временах года.
Дверь приоткрылась. На пороге стояла толстенькая улыбчивая домоправительница – госпожа Ларэна. Я помнила ее по прошлому визиту. Уставившись на меня близорукими глазками, она спросила:
– Что вам…
И застыла с открытым ртом, узнав меня.
Капюшон скрывал и диадему, и заостренные уши, однако не мог скрыть свечения и недосягаемой для смертных способности неподвижно застывать на месте. Дверь так и осталась слегка приоткрытой.
– Я приехала навестить родных, – сдавленно произнесла я.
– Ваш… ваш отец уехал по делам, а ваши сестры…
Домоправительница снова замолчала. Она стояла, не зная, как ей поступить.
Она догадалась. Каким-то чутьем поняла: что-то здесь не так. Что-то со мною не так.
Госпожа Ларэна беспокойно выглянула за порог. Ни кареты, ни даже верховой лошади. Более того, никаких следов возле крыльца.
Круглое лицо домоправительницы побледнело. Я отругала себя за забывчивость.
– Госпожа Ларэна, к нам кто-то пришел?
Элайна. От ее голоса у меня в душе что-то надломилось.
Милая, добрая, приветливая Элайна, не затронутая миром Притиании и даже не догадывающаяся, что? успела натворить ее младшая сестра и в кого превратиться.
Я попятилась. Я не могла, не имела права вторгаться в их мир, в их жизнь.
Не дождавшись ответа, Элайна подбежала к двери и теперь смотрела поверх круглого плеча госпожи Ларэны.
До чего же она красивая. Из нас троих Элайна всегда была самой красивой. Нежной и прекрасной, как летнее утро.
Элайна ничуть не изменилась. Такой я запомнила ее, уезжая отсюда в прошлый раз. Такой я вспоминала ее, томясь в застенках Подгорья. Тогда я постоянно твердила себе: «Если проиграю, если Амаранта ворвется за стену, следующей жертвой станет Элайна». Следующей жертвой она может стать и в том случае, если правитель Сонного королевства разрушит стену. Если я не сумею отыскать обе половины Книги Дуновений.
Золотисто-каштановые волосы Элайны стали еще длиннее, на кремовых щеках играл румянец. При виде меня ее сочные карие глаза широко распахнулись. В следующее мгновение они наполнились слезами, и соленые ручейки беззвучно покатились по румяным щекам.
Госпожа Ларэна не собиралась сдавать позиций. Любой мой вздох, который ей покажется подозрительным, и она захлопнет дверь перед самым моим носом.
Элайна прикрыла рот, наверное боясь вскрикнуть. Ее тело сотрясалось от рыданий.
– Здравствуй, Элайна, – хрипло произнесла я.
Со стороны лестницы послышались шаги, а затем – знакомый властный голос:
– Госпожа Ларэна, приготовьте нам чаю и подайте в гостиную.
Домоправительница обернулась к лестнице, затем поглядела на Элайну и снова на меня.
Я была для нее призраком, возникшим посреди снега.
Похоже, эта женщина не из робкого десятка. Она бросила на меня угрожающий взгляд, говорящий: «Только попробуй причинить зло сестрам!» – и ушла внутрь, оставив меня наедине с плачущей Элайной.
Я сама открыла дверь, переступила порог и, чуть запрокинув голову, посмотрела на лестницу. Неста стояла, вцепившись одной рукой в перила, и глядела на меня так, словно я и впрямь была призраком.
Дом тоже ничуть не изменился, однако теперь я видела его иными глазами. Он казался мне слишком новым. Наверное, он таким и был, если сравнивать его с древними домами Риза в Веларисе. И здешний уют воспринимался каким-
