Я открыла.
Меня окружала темнота, созданная не мною, а Ризом. Площадка для упражнений исчезла. Я словно попала в начало сотворения мира. Меня окутывал покой. Нежность. Умиротворение.
Вокруг замелькали звездочки, словно распускались синие, пурпурные и белые ирисы. Я потянулась к одной. Кончики пальцев окунулись в звездный свет. Где-то очень далеко, возможно в другом мире, Азриель и Кассиан продолжали поединок. Наверное, и они сражались в темноте, сделав ее дополнительным условием упражнения.
Я двигала звездочку между пальцами, как цирковые фокусники катают монету. Темнота вокруг меня сверкала звездами и дарила умиротворение. Легкие наполнялись прохладным воздухом.
Я не помнила, когда в последний раз дышала так свободно.
Потом темнота раскололась и исчезла быстрее, чем дым, унесенный ветром. Вернулось ослепительное солнце. Я увидела, что по-прежнему стою вытянув руку. А рядом стоял Ризанд.
По-прежнему без рубашки.
– Мы потом с этим разберемся. А сейчас… – Риз принюхался. – Тебе не помешает помыться.
Я наградила его гневным вглядом и попросила Кассиана доставить меня домой. По воздуху.
Глава 31
– Да не танцуй ты так долго на пальчиках, – сказал мне Кассиан четыре дня спустя.
Я продолжала упражняться, не пропуская ни одного дня. Сегодняшний выдался необыкновенно теплым и почти безветренным.
– Ноги – как приклеенные. Кинжалы – наготове. Смотришь на меня. На поле боя твой маневр окончился бы верной смертью.
Неподалеку от нас в кресле-качалке расположилась Амрена, занимавшаяся своими ногтями.
– Кассиан, ты говоришь это уже в одиннадцатый раз. Фейре хватило предыдущих десяти.
– Амрена, ты добьешься, что я вытащу тебя из кресла и проверю, насколько ты сама умеешь сражаться.
Амрена чистила ногти маленькой заостренной костью.
– Изволь, Кассиан. Первое, что я сделаю, – лишу тебя любимой части тела. И на ее скромные размеры не посмотрю.
Кассиан глухо засмеялся. Я стояла как раз между ними: в каждой руке по кинжалу, доспехи промокли от пота. Если у них дойдет до поединка, сумею ли выскользнуть отсюда? Единственным спасением стал бы переброс, хотя после того утра в смертном мире мне больше не удавалось переместиться, сколько я ни пыталась. Ничего не говоря Ризу, я упражнялась в уединении своей комнаты.
Эти дни были заполнены до предела. Сначала упражнения с Кассианом, потом – занятия с Ризом, где я училась вызывать пламя и темноту. То и другое получалось у меня намного успешнее, чем удары кулаком и кинжалом. Ничего удивительного.
Вестей со Двора лета пока не поступало. Не было известно и как восприняли при Дворе весны мое письмо. Я не знала, считать ли это хорошим знаком, или наоборот. Азриель продолжал попытки просочиться ко двору смертных королев. Его шпионская сеть искала зацепку для проникновения, и неудачи делали Азриеля тише, чем обычно, и холоднее.
Амрена отвлеклась от ногтей и подняла голову. Ее серебристые глаза вызывающе сверкнули.
– Прекрасно. Можешь с нею поиграть.
– С кем поиграть? – спросила Мор, выходя из теней, окружавших лестницу.
Кассиан раздул ноздри.
– Где ты была вчерашней ночью? – спросил он у Мор, даже не кивнув ей в знак приветствия. – Я не видел, чтобы ты уходила от Рэтты.
«У Рэтты» – их любимое танцевально-питейное заведение.
Позавчерашним вечером они чуть ли не силой потащили туда и меня. Бо?льшую часть времени я просидела в закутке, потягивая вино и разговаривая о музыке с Азриелем. «Певец теней» явился туда мрачный и погруженный в собственные мысли, но потом вместе со мной стал наблюдать за Ризом. Верховный правитель стоял возле стойки, раскланиваясь с посетителями. Его узнавали, к нему тянулись. Мы с «певцом теней» делали шуточные ставки, пытаясь угадать, у кого из собравшихся женщин хватит смелости пригласить верховного правителя в гости.
Я не удивилась, что Азриель выиграл первый тур. Он лучше знал нравы Велариса. Но игра хотя бы заставила Аза улыбаться. Это очень понравилось Мор, которая заскочила к нам, залпом осушила бокал вина и снова упорхнула танцевать.
Риз не принял ни одного приглашения, какими бы красивыми ни были женщины, как бы они ни улыбались и ни строили ему глазки. Все его отказы звучали учтиво. Твердо, но учтиво.
Был ли он близок с кем-то после Амаранты? Точнее, хотел ли он после Амаранты видеть каких-либо женщин в своей постели? Я
