На другом краю лагеря, среди камней, у самого обрыва расположились площадки для упражнений и учебных состязаний. Оружейные стойки были открыты природным стихиям. В кругах, очерченных мелом, мужчины всех возрастов упражнялись на палках и мечах, учились владеть копьями и загораживаться щитами. Удары были быстрыми, жестокими и в случае настоящего сражения – смертельными. Кому-то сильно доставалось, однако все происходило молча. Ни одного возгласа, не говоря уже о криках.
Здесь не было ни тепла, ни радости. Даже каменные дома поражали унылостью, словно использовались для временного пристанища или в качестве складов.
И в таком лагере Риз, Азриель и Кассиан провели двадцать лет. Кассиана вообще бросили на выживание… Ветер продувал насквозь. Кожаная одежда с меховой подкладкой не спасала, я все равно дрожала. Уму непостижимо, как мальчишка мог выжить в таких условиях, без теплой одежды и более-менее крепкой крыши над головой. Наверное, я бы не выдержала и одной ночи, не то что двадцать лет.
Мор стояла бледная и напряженная.
– Ненавижу это место, – прошептала она, заслоняясь от меня облачками пара. – Его надо сжечь дотла.
Кассиан и Риз стояли молча. К ним направлялся широкоплечий воин – судя по лицу, он был старше их обоих. За ним следовало еще пятеро иллирианцев с плотно сложенными крыльями. Руки они держали так, чтобы в случае чего быстро схватиться за меч.
Кажется, они забыли, что Риз способен распотрошить им мозги, не вынимая рук из карманов.
У каждого воина на руке блестел сифон, у всех – разного цвета. И у всех – только один сифон, меньший, чем у Азриеля и Кассиана. Я уж не говорю о семи камнях, способных собрать в себе чудовищную силу.
– Опять лагерная проверка? – не поздоровавшись, спросил широкоплечий. – Твой пес, – он указал на Кассиана, – был здесь всего неделю назад. Девки упражняются.
– Что-то их не видно на площадках, – спокойно возразил Кассиан, скрещивая руки на груди.
Мор глухо зарычала. Широкоплечий повернулся к ней и замер.
– Здравствуй, господин Девлон, – произнесла она, сопровождая слова хищной, язвительной улыбкой.
Перед нами стоял военачальник, командир лагеря.
Едва взглянув на Мор, Девлон снова повернулся к Ризу. Теперь уже зарычал Кассиан, и от его рычания у меня мурашки поползли по коже.
Наконец Риз заговорил:
– Я, как всегда, рад тебя видеть, Девлон. Знаю, что ты не любишь посторонних разговоров, поэтому сразу перехожу к делу. Первое: девочки, как тебе уже втолковывал Кассиан, должны упражняться перед всеми прочими работами, а не после. Выведи их на плац. Немедленно.
Я даже вздрогнула. Риз говорил тоном, не терпящим возражений.
– Второе: мы пробудем здесь некоторое время. Пусть приведут в порядок мой старый дом, где мы когда-то жили с матерью. Прислуга нам не нужна. Сами справимся.
– В этом доме сейчас живут мои лучшие воины, – угрюмо сообщил Девлон.
– Значит, пересели их в другое место, – без обиняков заявил Риз. – И пусть вначале все уберут и вымоют за собой.
Это был голос верховного правителя Двора ночи, заставлявший трепетать врагов. Неудивительно, что про Риза ходили легенды, будто он наслаждается чужой болью.
Девлон заметил меня и принюхался. Мне стоило немалых усилий выдержать его прищуренный взгляд.
– Еще одно такое же существо притащил? Я думал, та была единственной в своем роде.
– Амрена передает тебе наилучшие пожелания, – лениво растягивая слова, ответил Риз. – Что же касается женщины, которую ты посмел назвать «существом»… – (Я встретилась с Ризом глазами, стараясь не вздрогнуть.) – Она – моя.
Два этих слова прозвучали тихо, но с надлежащей интонацией, которая не ускользнула от Девлона и его воинов.
– Любой из вас, кто осмелится дотронуться до нее, потеряет руку, а затем и голову.
Я изо всех сил старалась не вздрогнуть. Мор и Кассиан застыли с бесстрастными лицами.
– А когда Фейра расправится с вами, я перемелю ваши кости в порошок, – усмехнулся Риз.
Я едва не засмеялась. Однако воины всерьез оценивали угрозу, которую я могла для них представлять, и помалкивали. Я наградила их легкой улыбкой, подражая улыбке Амрены. Пусть гадают, на что я способна, если меня задеть.
– Мы на время отлучимся, – сообщил Риз Кассиану и Мор. О Девлоне он словно забыл. – До темноты вернемся. Постарайся ни во что не встревать, – сказал Риз сестре. – Девлон питает к нам меньше ненависти, чем остальные командиры, и мне не хочется подыскивать другой лагерь.
