Мне хотелось слушать музыку, вбирая в себя жар инструментов. Ласэн выругался, а я целиком превратилась в движение.
Я ныряла между танцующими, шелестя подолом василькового платья. Музыканты на стульях – все они были в масках – даже не смотрели, как я скачу и прыгаю перед ними. Никаких цепей, никаких границ. Только я и музыка. Я и танец. Я – не фэйри, но я – часть земли, слагающей этот остров. Значит, и земля – часть меня. Мне хотелось всю оставшуюся жизнь кружиться в этом волшебном танце.
Музыкант, игравший на скрипке, поднял голову. Наши глаза встретились.
Его подбородок упирался в темное дерево скрипки. По шее текли струйки пота. Рукава его рубашки были закатаны, обнажая сильные мускулы. Помнится, он рассказывал мне, что хотел быть странствующим музыкантом, а никак не воином и уж тем более не верховным правителем. Теперь, услышав его игру, я знала: ему бы не пришлось перебиваться случайными подаяниями.
– Ты прости меня, Тамлин. – Запыхавшийся Ласэн возник из ниоткуда. – Стоило мне ненадолго оставить Фейру возле столов с угощениями, и она… Словом, я не сумел ей помешать, и она выпила фэйрийского вина…
Тамлин не прекратил играть. Его золотистые волосы взмокли от пота. Какой же он обаятельный! И это – в маске. Мне снова отчаянно захотелось увидеть его без маски. Я тоже не прекратила танцевать.
– Я сам за ней присмотрю, – сказал он Ласэну.
Я сверкнула глазами и задвигалась еще быстрее.
– Иди развлекайся.
Ласэна не надо было просить дважды.
– Мне не нужен сторож! – крикнула я.
Я хотела кружиться, кружиться, до бесконечности кружиться в танце.
– Конечно не нужен, – согласился Тамлин.
Удивительно, что его руки ни разу не запнулись. Смычок уверенно скользил по струнам, длинные сильные пальцы легко держали изящную скрипку. И ни малейшего намека на когти, которые вызывали у меня все меньше страха.
– Танцуй же, Фейра, – шепнул мне Тамлин.
И я танцевала.
Я превратилась в сплошной вихрь. Я не знала, с кем танцую и как выглядят партнеры. Зато я знала, что сама стала музыкой, огнем и наступающим вечером. Не было сил и стихий, способных меня остановить.
Тамлин и его музыканты исполняли настолько веселую и радостную музыку, что я сомневалась, сумеет ли мир вместить все это счастье. Я плавно выскользнула из круга и снова очутилась перед ним – моим правителем, защитником, воином и другом. Я танцевала перед ним. Тамлин улыбался, и я не прерывала танца. Вскоре Тамлин поднялся с места, подошел ко мне, опустился на колени в траву и предложил сыграть только для меня.
Музыка только для меня! Его подарок. Тамлин играл, быстрые, сильные пальцы скользили по струнам. Мое тело извивалось змеей. Я запрокинула голову к небу и открылась музыке Тамлина, чтобы она заполнила меня до краев.
Потом меня обхватили за талию и перенесли обратно в круг танцующих. Я смеялась так, что была готова лопнуть от смеха. Открыв глаза, я увидела Тамлина. Он кружил меня в танце.
Все краски и звуки подернулись дымкой. Я видела только его. Он был единственным, кто не давал мне окончательно выскользнуть из разума и тела. Каждое его прикосновение обжигало.
Я была полна солнечного света. Казалось, что только сейчас я по-настоящему прочувствовала лето. Время, которое в моей прежней жизни называлось летом, было лишь короткой передышкой между концом и началом зимы, когда лес, едва успев оттаять, снова покрывался ледяной коркой. Я не хотела, чтобы праздник летнего солнцестояния кончался. Мне не хотелось уходить с этого холма.
Музыка смолкла. Глотая воздух ртом, я смотрела на восходящую луну. Все мое тело стало липким от пота.
Тамлин взял меня за руку. Он тоже тяжело дышал.
– Когда выпьешь фэйрийского вина, время идет быстрее, – сказал он.
– Я совсем не пьяная, – фыркнула я.
Он лишь усмехнулся и повел меня из круга танцующих. Мы подошли к костру. Тем временем музыканты, передохнув и промочив горло, собирались возобновить игру.
– Сейчас снова будут танцевать.
Тамлин наклонился ко мне.
– Я хочу тебе показать кое-что получше, – шепнул он, лаская своим дыханием мое ухо.
