– Я люблю тебя, – прошептал он, целуя меня в лоб. – Со всеми шипами и прочими колючками.
Когда я проснулась, его рядом не было. Эти слова мне наверняка приснились.
Глава 28
Собирались и прощались недолго. К моему удивлению, Асилла надела на меня вычурное платье, стягивающее и сдавливающее везде, где только можно. Скорее всего, так в смертном мире одевались богатые женщины. Платье было сшито из нескольких слоев бледно-розового шелка и отделано белыми и бледно-голубыми кружевами. К платью Асилла добавила короткую белую кофту из легкого полотна, ее лацканы окаймляла лента цвета чайной розы. Довершала мой новый наряд дурацкая белая шляпа, годившаяся лишь для украшения. Я бы не удивилась, если бы мне в руки всунули зонтик.
Все это я не преминула высказать Асилле.
– А ты не хочешь на прощание обмочить мне плечо слезами? – усмехнулась служанка.
– Терпеть не могу прощаний, – ответила я, натягивая кружевные перчатки, тонкие и бесполезные. – Я бы вообще предпочла тихо уйти, никому не сказав ни слова.
– Сама не люблю прощаться, – призналась Асилла.
Я подошла к двери и, удивляясь себе, все-таки сказала:
– Надеюсь, скоро ты снова будешь жить вместе с племянниками.
– Наслаждайся свободой, – только и ответила мне она.
Увидев меня внизу, Ласэн хмыкнул.
– Твой наряд – лишнее подтверждение того, что мне совершенно нечего делать в мире смертных.
– Думаю, и мир смертных не нашел бы, что делать с тобой.
Ласэн натянуто улыбнулся, держался он напряженно. У него за спиной, возле золоченой кареты, стоял Тамлин. Ласэн глянул через плечо, металлический глаз сощурился.
– Я думал, ты окажешься посмышленее.
– Радуйся, скоро меня здесь не будет, – вместо прощания ответила я.
Тоже мне друг! Я не просила утаивать от меня истинное положение дел в их Притиании. И я не виновата, что сами они мне ничего не рассказывали, хотя я и бессильна противостоять болезни, мерзостным чудовищам или неведомой мне Амаранте.
Ласэн качнул головой. При ярком свете его шрам казался больше и страшнее. Он шагнул к Тамлину, не обращая внимания на предостерегающее рычание верховного правителя.
– Ну почему бы тебе не оставить Фейру еще на несколько дней? Всего-то несколько дней до ее возвращения в человеческий гадюшник.
– Это не обсуждается, – огрызнулся Тамлин и кивнул в сторону дома. – Встретимся в столовой, за вторым завтраком.
Ласэн окинул его сердитым взглядом, плюнул и взбежал по лестнице. Тамлин воздержался от упреков.
Возможно, мне стоило внимательнее отнестись к словам Ласэна и что-нибудь крикнуть ему на прощание, но… Увидев Тамлина возле кареты, я почувствовала себя опустошенной. Ладони, обтянутые перчатками, стали липкими от пота.
– Помни, о чем я тебе говорил.
Я кивнула, но запоминала совсем другое: очертания его лица… О чем я должна помнить? О его признании в любви? Чем были его слова: голосом сердца или голосом страсти? Я переминалась с ноги на ногу – дурацкие белые туфли оказались тесными.
– Мир смертных остается безопасным. Для тебя и твоей семьи.
Я кивала, пытаясь уловить скрытый смысл его слов. Может, он пытался меня убедить уплыть на юг, подальше от Притиании? Но ведь знал же он, что я так или иначе привязана к Стене между мирами. Наша деревня – предел расстояния, отделявшего меня от него.
– Все свои картины я оставляю тебе, – сказала я, не находя других слов.
Зачем снова ранить ему душу и говорить, как мне не хочется уезжать? Ему самому тяжело. А мне было еще и страшно. Роскошная карета вызывала не гордость, а ужас.
– Мы обязательно увидимся, – сказал он, приподнимая мне подбородок.
Потом он поцеловал меня, но так быстро отстранился, что я едва не поперхнулась слюной. У меня щипало глаза. «Я люблю тебя, Фейра».
Не дожидаясь, пока мир размоется от моих слез, я повернулась. Тамлин быстро распахнул дверцу, помогая мне влезть в просторную карету. Я села возле открытой дверцы. Внешне Тамлин был совершенно спокоен.
– Ты готова?
