– Что это было? – спросила я, глядя на них; покров теней вокруг нас немного поредел. – Кто это был?
– Беда, – хором ответили служанки.
– Ризанд знает?
– Скоро узнает, – ответила шедшая слева.
Больше они не сказали ни слова – ни в коридоре, ни в комнате, где меня одевали.
Правитель Сонного королевства был еще более грозным противником, чем Амаранта. Против него я чувствовала себя букашкой. Да и что я сделаю, запертая в Подгорье? Я не могла освободить Тамлина, не говоря уже о себе. Я радовалась, что вовремя предупредила Несту. Больше предупреждать мне некого. Снова потянулись дни, приближая мое третье задание.
Я настолько ушла в себя, что с трудом вернулась в реальность. Я смотрела на тусклый свет, растекавшийся по сырым камням потолка моей камеры, – чем-то он напоминал лунные блики на воде. И вдруг услышала звук. Казалось, он пробивается ко мне из-под пола.
Я успела привыкнуть к странным скрипкам и барабанам фэйри, и ритмичную мелодию, которую сейчас слышала, списала на помрачение сознания. К примеру, иногда, когда я долго смотрела на потолок, он превращался в ночное звездное небо. И тогда я чувствовала себя крохотной пушинкой, которую ветер вот-вот унесет неведомо куда.
Но я ошиблась. Звуки долетали не из-под пола. В углу потолка было небольшое отверстие для притока воздуха. Наверное, где-то далеко от камеры сейчас в очередной раз что-то праздновали. Самое удивительное: стоило мне закрыть глаза, мелодия звучала громче. Я даже… видела музыку. Она походила на громадную картину. Точнее, на ожившую фреску.
В этой музыке была красота. Красота и доброта. Звуки цеплялись друг за друга, создавая непрерывный узор. Чем-то это напоминало жидкое тесто, которое выливают из миски: падая, отдельные капли сливаются и становятся целым. Я наполнялась звуками. Мелодия отличалась от тех, что я слышала в тронном зале. В ней не было необузданности, зато ощущалось неистовство страсти, попеременное нарастание радости и печали. Я подтянула колени к груди – хотелось ощутить плотность собственного тела, пусть и измазанного краской.
Музыка строила нечто вроде лестницы между коридорами цвета. Я двинулась по ней. Я выбралась из своей камеры и теперь поднималась все выше и выше. Я очутилась в поле, синем от васильков, но не осталось на нем, а поднялась выше, к кронам деревьев, в безбрежное небо. Ритм музыки был сродни рукам, которые бережно поднимали меня выше и выше, помогая не заблудиться среди облаков. Такие облака я видела впервые. В их пушистых клочьях я различала чьи-то бледные, печальные лица, но они пропадали раньше, чем я успевала к ним присмотреться. А музыка звала дальше.
В мире, куда я попала, всходило солнце. Или, наоборот, заходило. Оно раскрашивало облака в красные, малиновые и пурпурные тона. Его золотисто-оранжевые лучи смешивались с моей тропой, становясь полосой сверкающего металла.
Мне хотелось раствориться в солнечном свете. Пусть он прожжет меня насквозь, пусть наполнит такой радостью, что я сама превращусь в лучик солнца. Музыка, которую я слышала, не предназначалась для танцев. Под такую музыку совершаются ритуалы. Такая музыка способна заполнить все бреши в душе и перенести меня туда, где нет боли.
Я плакала, но почувствовала это, лишь когда на руку упали теплые слезы. Но и тогда продолжала крепко держаться за музыку, как за спасительный уступ, не позволявший упасть. Только сейчас я поняла, до чего же мне не хочется вниз, где совсем темно. Я хотела остаться здесь, среди облаков, солнечных лучей и красок.
Я не противилась звукам, позволяла им распластать меня и пройтись по моему телу барабанами. Музыка поднимала меня выше, еще выше – к небесному дворцу, в зал со стенами из алебастра и лунного камня. Там было царство красоты и покоя, и его близость усилила поток моих слез. Я хотела попасть во дворец. Там – все, чего я желала. Там – тот, кого я любила…
Музыка была пальцами Тамлина, ласкавшими мое тело, золотистыми крапинками в его глазах, его улыбкой. Музыка была его тихим смехом, его голосом, произнесшим три заветных слова. Вот он, Тамлин. Вот мир, за который я сражалась и который поклялась спасти.
Музыка стала громче, величественнее, быстрее. Я не знала, откуда она доносится. Ее волны достигли предельной высоты, разогнав сумрак камеры. И вдруг все стихло. Я громко всхлипнула и снова заплакала, дрожа от слез. Музыка сломала все мои защитные стены, оставив меня голой и уязвимой, но одновременно вернула мне краски.
Слезы лились недолго. Умолкнув снаружи, музыка продолжала звучать внутри меня. Я легла на сенную подстилку, прислушиваясь к своему дыханию.
Музыка проникла в мои воспоминания, связала из них теплое покрывало. Я завернулась в него, чувствуя, как отогревается моя заледеневшая душа. Вспомнив про глаз на ладони, я раскрыла пальцы. Глаз не двигался.
До последнего испытания оставалось два дня. Еще два дня – и я узнаю, какое будущее приготовили мне Вихри Котла.
