Березняк. Проточная вода. Я шла дальше, стараясь дышать бесшумно. Ночью в лесу очень опасно. В моем распоряжении всего несколько часов светлого времени, потом начнет темнеть.
Но богге подкрадывался к нам и при свете дня.
Богге больше нет. Тамлин его убил. Сам Тамлин промышлял сейчас совсем в других местах, и я старалась не думать, с кем или чем он там разбирался. Мне вспомнилась карта на фреске: эти земли относились к Двору весны. Подчинялся ли Тамлин верховному правителю Двора весны и в какой степени? И не правитель ли вырвал у Ласэна глаз? Может, не он, а его жена? «Она», о которой со страхом упомянул Ласэн. Возможно, эта особа умела нагнать страху даже на фэйскую знать. О подобных вещах лучше думать у себя в комнате, но никак не в лесу. Усилием воли я прогнала дурные мысли.
Я старалась ступать и дышать бесшумно, а глаза и уши держать предельно открытыми. Пусть у меня полно недостатков, охотиться я не разучилась. А ответы, которые я рассчитывала получить, стоили риска.
Мне встретилась рощица молодых тонких березок. Я кружила вокруг нее, пока не набрела на ручей. Неглубокий, но достаточно широкий – без разбега не перепрыгнешь. Все совпадало со словами Ласэна. Березы. Ручей поблизости, если понадобится улепетывать со всех ног. Будем надеяться, что не понадобится.
Я наметила несколько подходов к ручью, прошлась по ним и вернулась в рощу. После на всякий случай проложила несколько дополнительных тропок, если эти окажутся недосягаемыми. Через какое-то время я знала окрест каждое дерево, камень и ложбинку. Тогда я прошла к березкам и поставила ловушку.
Я влезла на крепкий раскидистый дуб, листья которого полностью скрывали меня ото всех, кто окажется внизу, и повела наблюдение. Я терпеливо ждала. Послеполуденное солнце жгло даже через плотную листву, мне пришлось снять плащ и закатать рукава камзола. К тому же напомнил о себе урчащий желудок. Я полезла в мешок за куском сыра – его можно жевать почти бесшумно, чего не скажешь о яблоке. Яблоком я тоже запаслась все на той же кухне. Покончив с сыром, я промочила горло водой из фляги. Вода успела согреться. Я поморщилась, но стерпела. Не идти же к ручью за холодной водой.
Неужели Тамлин и Ласэн не устали от этой вечной весны? Не надоело им путешествовать в другие государства, чтобы сменить время года? С точки зрения охоты я бы не возражала против весны. Зима – тяжелое время. Каждый год перед нами вставала угроза голодной смерти. Но будь я бессмертной, вечная весна наскучила бы и мне. И сидеть в стенах громадного поместья мне бы тоже надоело. Что касается моей нынешней жизни, у меня не хватало смелости высказать просьбу, застрявшую в моей голове, с тех пор как я увидела фреску.
Сидя на ветке, я старалась шевелить руками и ногами, чтобы не затекли… Кажется, мои ожидания кончились: к рощице кто-то приближался. Я поняла это по внезапной тишине. Все белки, дрозды и бабочки затаились.
Я не знала, кто или что движется к березам, но приготовила лук, вложив стрелу. Рука сжала тетиву. Тишина становилась все пронзительнее. Мне показалось, что даже листья сомкнулись плотнее, оберегая мелких пташек и не давая им выпорхнуть навстречу неведомой опасности.
Может, я действительно безмозглая дура, которая поперлась, сама не зная куда? Ласэн переоценил мои способности. Или нашел удобный момент, чтобы послать меня навстречу погибели.
От долгого сидения на ветке у меня затекло все тело, но я стойко держалась и вслушивалась в тишину. Вскоре я услышал шорох. Казалось, пола чьей-то одежды волочится по земле, задевая камни и корни. Шорох сменился хрипловатым сопением: кто-то шумно принюхивался. В этих звуках было что-то жутковатое. Они казались мне такими же древними, как деревья.
Я соорудила довольно искусные ловушки. Куры выглядели так, словно заблудились и забрели сюда сами, где и нашли свой конец, запутавшись в ветвях. Я постаралась, чтобы на приманках не осталось моего запаха. И опять я рассуждала как человек, постоянно забывая, что чутье фэйри намного превосходит наше. Хотя я постаралась замести следы…
Внизу раздался хруст, свист ветра и пронзительный крик. Он сковал мне все тело.
Крик повторился, теперь уже сердитый. Мои ловушки скрипели, но держали. Держали крепко.
Я слезла с дерева и пошла к плененному суриелю.
Ласэн наверняка переоценил мои способности. Или хотел, чтобы я нашла смерть в этих местах. Такие мысли бродили у меня в голове, пока я неслышно подбиралась к плененному фэйри.
Я не знала, что меня ждет на полянке, окруженной белоствольными березами, однако никак не ожидала увидеть долговязую тощую фигуру в темных лохмотьях. Лица я пока не видела – только сгорбленную спину, усеянную не то буграми, не то шишками. Все они выпирали из-под тонкой ткани. Серые, тощие, покрытые коростой руки с пожелтевшими ногтями царапали ловушку, пытаясь ее сломать.
«Беги! – умоляюще шептал мой человеческий инстинкт, которому вторило чутье охотника. – Беги отсюда без оглядки».
