Но я никуда не побежала.
– Ты – суриель? – спросила я, держа его на прицеле лука.
Фэйри замер, затем принюхался. Один раз. Второй. После чего медленно повернулся ко мне. Капюшон, накрывавший его лысую голову, качнулся от едва уловимого ветра.
Лицо фэйри казалось сделанным из высохшей кости, истрепанной природными стихиями. Кожу либо забыли натянуть, либо она облезла. Рот был безгубым. Из почерневших десен торчали длинные зубы. Носа тоже не наблюдалось, только щелки ноздрей. Его глаза… глаза фэйри походили на две белые ямки. Это была белизна смерти, болезни, обглоданных трупов.
Шея напоминала зубцы пилы и представляла собой сплетение костей и жил, таких же высохших и жутких, как само лицо. Фэйри перестал царапать ловушку. Теперь он щелкал длиннющими пальцами и внимательно разглядывал меня.
– Человек женского пола, – произнес он.
Мне было трудно подыскать определение его голосу, одновременно старому и молодому, красивому и скрипучему.
– Неужто ты сама сделала такую хитроумную ловушку?
– Ты – из породы суриелей? – спросила я.
В отличие от его голоса, мой сейчас вообще никуда не годился.
– Он самый, – ответил фэйри, прищелкивая пальцами на каждом слове.
– В таком случае знай: ловушка предназначалась для тебя.
«Беги! Беги! Беги!» – требовал здравый смысл.
Суриель продолжал сидеть. Его босые ноги, больше похожие на кривые корни, запутались в петлях ловушки.
– Я целую вечность не видел человеческих женщин. Подойди ближе, я хоть посмотрю, кто меня пленил.
Еще чего! Я не двинулась с места.
Суриель рассмеялся. Вороны и те каркают приятнее.
– Кто ж из моих собратьев разболтал тебе мои тайны? – спросил он.
– Никто. Мне еще мать рассказывала истории про вашу породу.
– Врешь. В твоем дыхании полным-полно вранья.
Суриель принюхался и опять защелкал пальцами. Его голова дергалась, а вместе с нею дергался капюшон истрепанного плаща.
– Что же человеческой женщине понадобилось от суриеля?
– Вот ты мне и расскажешь, – тихо ответила я.
Он снова закаркал.
– Проверка? Дурацкая и бесполезная проверка. Если уж ты решилась поймать меня в ловушку, тебе позарез нужны знания.
Я промолчала. Суриель улыбнулся безгубым ртом. Его серые зубы были пугающе большими.
– Задавай свои вопросы, человеческая женщина, а потом не забудь меня выпустить.
Я проглотила комок слюны и спросила:
– Неужели для меня нет совсем никакой возможности вернуться домой?
– Нет, если не хочешь, чтобы тебя убили, а с тобою и всех твоих близких. Тебе придется остаться здесь.
Последний кусочек надежды, за который я цеплялась, по-глупому веря в чудо, съежился и исчез. Это ничего не меняло. Перед моей стычкой с Тамлином я даже не думала о возвращении домой. И в этот лес пришла назло ему. Прекрасно. Если уж я здесь оказалась и рискую жизнью, надо узнать хоть что-то полезное.
– Что тебе известно про Тамлина?
– Выражайся яснее, человеческая женщина. Я много чего знаю про верховного правителя Двора весны.
Мне показалось, что земля уходит из-под ног.
– Тамлин… Тамлин – верховный правитель?
Щелк-щелк-щелк.
– А ты не знала? Надо же!
Значит, Тамлин – не мелкий фэйский аристократ, а правитель одного из семи государств Притиании. Верховный правитель. Можно сказать, король.
– Может, ты не знала и то, что находишься на земле Двора весны?
– Это я узнала. Недавно.
Суриель уселся поудобнее.
