веков доставалась все же тому, чей дар наиболее силен: видеть вероятности переплетения судеб и того, насколько сильна будет магия в потомках от каждого брака, – ноша не из легких. И еще эта дата – 1584 год. Чем он так знаменит и как связан с Медичи?
Столько вопросов и ни одного ответа. Закусила губу, глядя на свою песочную живопись.
– Сейчас я боюсь тебя, – задумчиво протянул Пауль, расправившись с последним куском пиццы.
– Почему? – Я все еще была больше в мире интриг, теорий и догадок, нежели в бренном бытии.
– У тебя точно такое же выражение лица, как у моего начальника тайной чародейской канцелярии. И он так же чертит на бумаге загогулины, размышляя, кто виноват и кого надо устранить тихо и незаметно.
– Это тот, который предложил нам миленькую альтернативу смерти, когда мы взяли тебя в заложники?
– Он самый.
Я с прищуром посмотрела на собеседника:
– Вот даже не знаю, то ли благодарить за такое сравнение-комплимент, то ли сказать ответную гадость.
– Дипломаты обычно в таких случаях отвечают еще более завуалированно, то есть врут в ответ на вранье. Это у них называется «найти общий язык».
– Какой же ты…
– Вампир? – с хитринкой протянул Пауль.
– Ехидна.
Судя по всему, с этим зверем блондинчик не был знаком, ибо озадачился и замолчал. А потом, переведя взгляд на песок, неожиданно спросил:
– А зачем тебе Медичи, да еще и столь неприятная дата в биографии сего славного рода?
– А чем же она неприятна? – я зацепилась за кусочек информации.
– Ну хотя бы тем, что дядя решил отправить на костер, как еретика, собственного племянника.
Следующий вопрос, вертевшийся на языке, так и не сорвался с моих губ. Как это оказалось очевидно: то, что старательно стиралось со страниц истории в Новое время, в эпоху Просвещения было известно если не всем, то верхушке аристократии как очевидное.
Мозг начал работать с отчаянной быстротой, выстраивая новый план.
– А поподробнее?
– Можно и поподробнее, но история не из приятных.
Из повествования вампира выходило, что Козимо-первый Медичи заполучил немалую власть не огнем и мечом, а ядом и доносами, еретическими кострами и кинжалами, воткнутыми в спину. Сильный маг, возведший на папский престол своего преемника Алессандро, заполучил через него поддержку церкви и отличный инструмент, позволивший устранять неугодных оптом и в розницу.
Как водится, у такого влиятельного чародея было много сторонников (ибо с Козимо оказывалось выгоднее дружить – дольше проживешь), но имелось и изрядное количество врагов (надеявшихся использовать те же подковерные методы, что и Медичи, но уже для устранения самого герцога Флорентийского).
Родственные связи делились по этому же принципу: угодных и неугодных главе династии. К последним относился и Марио – племянник Козимо. В тринадцать лет этому пареньку прочили великое будущее – столь силен у него был дар. Это-то, как и полагали впоследствии, сыграло с мальцом злую шутку. Он был всего лишь двоюродным племянником по крови, а по положению – бастардом из обнищавшей боковой ветви – рода Сарло.
У Козимо же имелся законный наследник – сын Рикардо, первенец, которому в 1584 году исполнилось семнадцать лет. Как маг он значительно уступал бастарду, но был прямым потомком герцога. Отец возлагал на своего отпрыска большие надежды.
– Итак, мы имеем с одной стороны одаренного обнищавшего дворянчика, с другой – не столь сильного, но законного наследника. – Вампир изобразил весы Фемиды, раскинув руки в стороны открытыми ладонями вверх. – Казалось бы, ставки равны. Но это только на первый взгляд. И здесь вступает в силу правило сильнейшего: патроном рода Медичи, впрочем, как и любого другого, становится наиболее одаренный чародей, а не прямой потомок предыдущего главы.
– Значит, этот Козимо просто устранил того, кто мог бы обставить его кровиночку?
– Да, – подтвердил вампир, с печалью глядя на пустую коробку из-под пиццы. – Мой отец был одним из очевидцев, присутствовавших на казни Марио, поэтому эту неприглядную историю я знаю из первых уст, а не со старательно затертых страниц летописей.
Всего одно предложение заставило меня взглянуть на блондинчика совершенно по-новому. Сколько же ему лет, если с казни
