из-за деревьев выходит она.
Это была она, женщина, мысли о которой лишили его сна. Но она изменилась, стала еще более красивой, дикой, недостижимой. Она сбросила тунику и продолжала идти к нему обнаженная. Он потрясенно смотрел на ее идеальное тело, едва прикрытое длинными волосами, опускавшимися ниже талии, а затем, обезумев от желания, протянул к ней руки…
Охрана нашла генерала лежащим без чувств в грязи и поспешила доставить его в лагерь. Военачальник, наводящий ужас на своих подчиненных и врагов, провел все последующие дни в бреду, повторяя лишь одно имя: Тала.
Адская Глотка
Несмотря на уверенность Ихабара в смерти отца, Атта всего лишь потерял сознание. Гарру удалось остановить кровотечение, с силой перетянув рану, после чего он поручил Бейле и Игари собрать всю паутину, которую удастся найти. Приложив паутину к ране, он перевязал грудь Атты бинтами, обнаруженными в ларе, представлявшем собой единственный предмет мебели в хижине для собраний. Довольный своей работой, он объяснил Ихабару, что больше ничем не может помочь раненому. Воспряв духом, Ихабар отправился за лошадьми, оставленными на противоположной стороне пропасти, и вернулся с намерением отвезти отца к ворожее, которая, по словам Осена, являлась самой лучшей и сильной целительницей Энды.
– Кто-нибудь знает дорогу в Потоки Ардана? – спросил он.
– Куда? – хором переспросили элузо и Игари.
– Я знаю, – ответил Бейла, – но эту дорогу легкой не назовешь. Зачем тебе туда?
– Мне сказали, что там живет ворожея.
– Ибабе.
– Она самая. Может быть, она сможет его вылечить.
– Ведьмы – это плутовки и обманщицы, – провозгласил Гарр.
– Я не собираюсь сидеть, глядя, как умирает мой отец, – отрезал Ихабар.
Они отдохнули до рассвета и двинулись на юг, пробираясь по козьим тропам, которые порой совершенно исчезали из виду, чтобы снова появиться на очередном, еще более крутом склоне. Одновременно они становились все более узкими, и когда ехать по ним на лошади стало окончательно невозможно, они понесли раненого на самодельных носилках, изготовленных из найденной в лесу лестницы и собственных овчинных полушубков. Бейла, похоже, хорошо знал эти места и без малейших колебаний вел их все дальше, не сводя глаз с русла ручья, который протекал по дну пропасти, рассекавшей эту местность на две части. Как он и обещал, после целого дня пути пропасть начала мельчать, а затем и вовсе исчезла. После этого они зашагали на восток, продолжая идти вдоль небольшого арыка, который вывел их на открытую местность. После этого тропа снова стала взбираться наверх, медленно, но неуклонно, отчего их одежда быстро взмокла. Нигде не было ни души. Здесь вообще не было никого и ничего, не считая мелких цветочков, застенчиво выглядывающих из-под снега.
– Ты уверен, что знаешь, куда нас ведешь? – поинтересовался Гарр.
Итуро не ответил, продолжая шагать вдоль арыка, который уже начал спускаться по противоположному склону. Вскоре между скалами и деревьями показались Потоки Ардана – мощный водопад, стекавший по ступенчатой стене, напоминающей оборонительную башню. Уже одного этого зрелища оказалось достаточно, чтобы измученные странники приободрились и ускорили шаги. Чуть дальше среди густых кустарников виднелась соломенная крыша приземистой хижины, и, подойдя, они постучали в дверь. У отворившей им женщины не было возраста. Лишь ее седые волосы указывали на то, что перед ними, вероятно, очень старый человек. Но гладкость щек и блестящие глаза опровергали это впечатление.
– Мой отец ранен, – вместо приветствия произнес Ихабар.
Целительница несколько секунд внимательно смотрела на Атту, после чего попросила воинов занести его в дом.
– Но вам придется выйти и ожидать снаружи, – добавила она.
Они сделали, что было велено, и, не произнося ни слова, снова вышли за дверь. Уже стемнело, и необходимо было решить, где они проведут ночь. Наверняка окрестности хижины изобиловали дикими животными, и укрытие им явно не помешало бы. Они нашли небольшое углубление среди скал и утолили жажду водой из водопада, решив, что желудок может и подождать. Еды у них
