Еще он ужасно выглядел — словно постарел лет на десять и за это время ни разу не выспался.
— Я тут, Озриэль, тут! — стоило огромного труда сдержаться и не перейти на крик.
Ифрит приставил сложенные козырьком ладони к зеркалу, снова вгляделся, потом о чем-то вспомнил, порылся в кармане и нацепил очки, похожие на рокерские — с расходящимися лучами звезд. Наши взгляды встретились, и его измученное лицо осветилось улыбкой.
Меня обожгло волной стыда и сожалений. Я чувствовала себя последней предательницей. Как я могла пять минут назад прижиматься в бальной зале к дракону и воображать, что счастлива? Нет, это было что-то другое, неправильное. Вот оно, настоящее счастье, стоит передо мной за стеклянной преградой, такой обманчиво хрупкой и вместе с тем непреодолимой.
Наши ладони встретились, моя — с этой стороны, его — с обратной. Второй рукой я коснулась щеки ифрита. Он тоже погладил мою в отражении, что-то нежно бормоча, а я кивала с совершенно глупым видом. Потом взгляд Озриэля упал на мою ночнушку, он поперхнулся, глаза выпучились — увидел дыры от когтей. Вопрос был ясен и без звука.
«Нет-нет, это чистая случайность!» — я сунула палец в прореху и показала, что не ранена.
Озриэль встрепенулся, похлопал себя по карманам, достал короткую синюю палочку, показал ее мне и написал на стекле:
«Он тебя пытал?»
Поскольку в зеркале все отражалось наоборот, я не без труда прочитала послание.
Яростно помотала головой. «Нет, я в порядке!»
Он облегченно выдохнул, помял кончик палочки и осмотрел комнату за моей спиной.
«Тебя заперли?»
Я кивнула. Общение выходило слишком однобоким. У меня тоже скопилось множество вопросов. Решение пришло мгновенно.
Показала «я сейчас» и кинулась к комоду. Достала из нижнего ящика «Набор настоящей принцессы» — дождался-таки своего часа, — схватила вишневый карандаш для губ, вернулась к зеркалу и продемонстрировала его Озриэлю.
Ифрит просиял.
Наверняка у влюбленных бывали и более романтичные способы обмена сообщениями, но едва ли встречались столь оригинальные.
Мы писали, каждый со своей стороны, задавали вопросы, перебивали друг друга, стирали и не могли наговориться.
«Как я волновалась».
«Я чуть с ума не сошел!»
«Когда он вышел из Академии один, без тебя, я уж подумала…»
«… Задержал меня, а потом вы уже улетели…»
«Как Индрик?»
«По-прежнему статуя… Марсий теперь король. Скоро праздник в его честь…»
«Магнус?»
«Шлет привет и грозится порвать Кроверуса».
«Эмилия…»
Лицо Озриэля сделалось грустным.
«Днюет и ночует возле дворца, в надежде на аудиенцию у мадам Лилит».
«Нет! Мадам Лилит нельзя доверять!»
Карандаш Озриэля замер. Он обеспокоенно огляделся.
«Ты уверена?»
