Дядя Олег удрученно вздохнул и печально посмотрел на меня:
– Видишь, какие прорехи в образовании у клиента? Находясь в Порт-Артуре, он явно не смотрел «Ералаш». Таблетки ему уже не помогут! – И с чисто русской широтой дядя Олег добавил для индуса: – А нам и не надо ничего! У нас и так всего навалом!
Глаза у индуса странно сверкнули, но он тут же опустил голову: то ли устыдился чего, то ли просто шлангом в трещинках прикинулся.
– Моя может сгубить твоих врагов… Как оплата… – тихо, без тени улыбки сказал индус и с испугом на лице, как будто ляпнул лишнего, принялся перебирать что-то в сумке.
– Это дело, конечно, хорошее! – Дядя Олег мечтательно прищурился вверх, на доски навеса. – Только вот жизнь мы ведем в основном тихую, благочестивую. Врагов у нас – кот наплакал! Одного цинка патронов семь шестьдесят две за глаза на всех хватит. Но вот что я тебе скажу! – В его голосе проскользнули заговорщические нотки. – Рыть здесь ямы и без того очень рискованное занятие, а уж такого размера, чтобы на всех гадов хватило!..
Дядя Олег безнадежно махнул рукой и принялся выковыривать сигарету из пачки, напевая себе под нос что-то вроде: «Если бы парни всей Земли…»
Индус слегка выпучил глаза, и они начали разглядывать по очереди меня, дядю Олега, банку с зубами. При этом каждый глаз занимался своим делом самостоятельно, как у хамелеона. Через какое-то время глаза индуса зафиксировались на банке, на лицо его вернулась улыбка, и он сказал:
– Нет! Патрон не надо! Ямы не надо! Надо в Круг входить!..
– Какой такой круг? – быстро спросил дядя Олег.
Из глубин сумы индус извлек кусок материи и расстелил его на бетонном полу под навесом. На первый взгляд это была просто очень грязная круглая тряпка. Но при достаточно буйной фантазии, остром зрении и большом желании можно было различить на ее поверхности очертания неведомых животных, буквы, иероглифы, линии… Еще индус вытащил из сумки кожаный мешочек, вытряхнул содержимое на ладонь и аккуратно разместил на тряпке, предварительно придирчиво разглядев каждый предмет, обнюхав его, а кое-что и лизнув. В основном на тряпичном круге лежали сушеные ягоды, лоскуты змеиной кожи, блестящие кристаллы… И отвратного вида куски – по моему мнению, не что иное, как помет различных животных.
Завершая эту пародию на итальянскую пиццу, индус жестом фокусника выдернул из тюрбана маленькую деревянную коробочку, на мгновение благоговейно прижал ее ко лбу и осторожно открыл. В коробочке на слое ваты лежали четыре или пять кусочков кости… Рассмотреть как следует этот малый суповой набор я не успел, так как индус осторожно подцепил самый маленький из кусочков и поместил в центр композиции на тряпке, а коробочку закрыл и спрятал.
– Вота! Можно начать!
– Чего начинать-то? – озадаченно спросил дядя Олег, разглядывая художество индуса.
– Танец… – В руках индуса появилась дудка, и он, прижав ее к губам, извлек тягучую печальную ноту. – Танцуй надо и думай про все свои враги.
Он принялся наигрывать на дудке весьма варварскую мелодию, и я должен отметить, что индусу с его духовым инструментом было очень далеко до самой простенькой русалочьей песни, да и до простого похоронного оркестра он не дотягивал. Хотя… Было! Было что-то в его игре такое, что заставляло Олега переминаться с ноги на ногу в резиновых сапогах, а меня – тихонько выстукивать ритм ладонями на своем голом животе. Индус одобрительно кивнул мне, дудка зазвучала громче, и дядя Олег шагнул в Круг…
Теперь-то можно вешать на уши любую лапшу: хочешь – про какие-то мои сверхспособности, хочешь – про толчки в бок от личного ангела-хранителя… Но, по правде говоря, тогда я просто вспомнил жену. Она вечно смерч раскручивает, когда мы с животом ударную установку изображаем. И чего выступать особенно? Живот-то мой! Что хочу, то и делаю!
Так вот! Как раз вслед за тем, как я вспомнил о своей благоверной, мне подумалось: а чего, собственно, я себя по пузу с таким энтузиазмом луплю? Мне что – платят за это? Еще я обратил внимание на то, что индус поет. Не бог весть как, конечно, и довольно противным голосом. Казалось бы, ничего особенного, но вы сами попробуйте сунуть три пальца меж зубов и сказать что-нибудь простенькое. К примеру: «Я сижу на красном стуле». Уверяю – возникнут сложности, и не только с произношением. А вот индус пел! И одновременно играл на дудке. Куда он ее, спрашивается, себе вставлял? В нос, что ли? Или возникает другой, тоже интересный вопрос: чем он пел?
И совсем уж скверно выглядел в нашем ансамбле дядя Олег. Бледное лицо, лишенное всякой мимики, глаза прикрыты, губы чуть шевелятся, руки безвольно висят вдоль тела… Относительно хорошо на этом фоне выглядели ноги. Ноги танцевали. Без всякого взаимодействия с другими органами дяди Олега, ноги выламывали на чертовом Круге такие коленца, что сердце замирало! Мне почему-то припомнились гусли-самогуды и бесконечные ночные дискотеки с их участием у костра в лагере труда и отдыха,
